Осколок Империи

Я летел сквозь звездный компот, нет, сквозь звездную кашу. Нейтронная звезда находилась прямо по курсу, но я ее не видел, да и не рассчитывал увидеть: она была маленькая — одиннадцать миль в диаметре — и холодная. Вот уже миллиард лет, как на ней прекратился ядерный синтез. А с тех пор, как с BVS-1 произошла катастрофа, во время которой звезда испускала рентгеновское излучение и имела температуру пять миллиардов градусов по Кельвину, прошло, по крайней мере, несколько десятков миллионов лет. Теперь у нее осталась единственная примета — масса.

Корабль стал разворачиваться сам собой. Я ощущал тягу двигателя, работающего за счет энергии ядерного синтеза. Без моей помощи мой верный металлический конь выводил меня на гиперболическую орбиту, двигаясь по которой я должен был в какой-то момент оказаться на расстоянии мили от поверхности нейтронной звезды. Сутки туда, сутки обратно, и в течение этих сорока восьми часов что-то постарается меня убить, как уже убило Ласкиных.

Их выводил на орбиту тот же автопилот, по той же программе. Корабль Ласкиных не упал на звезду — автопилоту можно доверять. А можно и не доверять. Пожалуй, стоит внести изменения в программу.

И как меня угораздило ввязаться в эту историю?

Десять минут маневрирования — и двигатель отключился. Все, я привязан к орбите множеством факторов. Я знал, что будет, если попытаюсь с нее сойти.

Все началось с того, что я пошел в аптеку за батарейкой к зажигалке.

Посреди аптеки, на постаменте, сооруженном из прилавков, стояла внутрисистемная яхта новой модели «Синклер 2603». Я пришел только за батарейкой, но задержался, чтобы полюбоваться яхтой. Она была прекрасна: компактная, изящная, обтекаемой формы, совершенно непохожая на предыдущие модели. Я ни за что на ней не полетел бы, но не мог не признать, что она красива. Просунув голову в люк, стал разглядывать панель управления. Никогда я еще не видел столько приборов!

Оглянувшись, обнаружил, что все посетители смотрят в одну сторону. В аптеке стало необычайно тихо. Среди посетителей было несколько инопланетян, пришедших за сувенирами, и они смотрели туда же, куда и все остальные. Трудно их за это осуждать: кукольник уникальное зрелище. Представьте себе безголового кентавра на трех ногах, с надетыми на руки тряпичными куклами, тогда вам станет ясно, что такое кукольник. Но на самом деле его руки — это тонкие, гибкие шеи, а куклы — маленькие, безмозглые головы с широкими, подвижными ртами. Мозг располагается наверху туловища, там, откуда растут шеи. На кукольнике не было ничего, кроме его собственной бурой шерсти, которая над хребтом образовывала густую гриву, служащую защитой для мозга. Я слышал, что форма гривы соответствует у кукольников положению в обществе, но не сумел бы отличить докера от ювелира или президента крупной фирмы вроде «Дженерал Продактс».

Вместе со всеми смотрел, как кукольник идет по аптеке, — не потому, что я никогда не видел кукольников, а потому, что мне нравится смотреть, как они ходят, грациозно переступая тонкими ногами с крошечными копытцами. Кукольник шел прямо ко мне. Остановившись в двух шагах от меня, он окинул меня взглядом и сказал:

— Вы Беовульф Шеффер, в прошлом старший пилот компании «Накамура Лайнз».

Он говорил красивым контральто, без малейшего акцента. Рот кукольника — не только совершеннейший орган речи, но и исключительно чувствительный орган осязания. Язык у кукольника острый и раздвоенный, а на краях толстых губ имеются небольшие выросты, похожие на пальцы. Представьте часового мастера, у которого на пальцах вкусовые рецепторы…

Я прокашлялся и ответил:

— Верно.

Он разглядывал меня с двух сторон:

— Вас не интересует высокооплачиваемая работа?

— Очень интересует.

— На своей планете я занимаю положение, которое по вашим меркам соответствует положению президента дочерней компании «Дженерал Продактс». Пойдемте со мной, поговорим подробнее.

Я последовал за ним в телепортационную кабину. Посетители аптеки провожали меня взглядами. Стыдно, когда в общественном месте к тебе подходит двуглавое чудовище. Может быть, кукольник об этом знал и проверял, насколько сильно я нуждаюсь в деньгах.

А мне очень нужны были деньги. С тех пор как наша компания закрылась, прошло восемь месяцев. В последние годы я жил на широкую ногу, зная, что жалованья, задержанного фирмой, хватит, чтобы покрыть все долги. Жалованья не получил: компания «Накамура Лайнз» лопнула. У респектабельных пожилых бизнесменов вошло в обычай прыгать из окон без воздухоплавательных поясов. Я тратил по-прежнему много. Если бы сократил расходы, мои кредиторы стали бы меня проверять… и я провел бы остаток жизни в долговой тюрьме.

Кукольник языком набрал код из тринадцати цифр. Мгновение — и мы оказались в другом месте. Я открыл дверь кабины, и воздух с шумом устремился наружу. Я глотнул, чтобы прошла боль в ушах.

— Мы находимся на крыше здания «Дженерал Продактс».

Его глубокое контральто волновало воображение, и я одернул себя: со мной говорит инопланетянин, а не хорошенькая женщина.