Осколок империи

- Вот и не будем будить раньше времени. Аккуратненько пройдем к черному ходу и впустим моего коллегу. А потом поговорим, - чуя непонимание со стороны Шинкарева, предпочитаю заранее прояснить. - У вас, Михаил Панкратович, есть выбор. Или вы всеми силами с нами сотрудничаете и ваше положение становится менее печальным. Или же... начинаем с вами 'работать' в пределах наших возможностей и фантазии. Поверьте, что и то и другое весьма обширно.

- Я в-верю!

- Вот и чудненько. Только дверку то откройте. Мне с этими мудреными замками возиться, знаете ли, недосуг. Ах да, наручники... Ладно, придется самому.

Открываю дверь и вижу... подпирающего стену Петрова. Так и захотелось отвесить ему либо пинка под зад, либо затрещину за вопиющую халатность. Но увы, пришлось ограничиться ехидным замечанием:

- А если бы сейчас отсюда фигурант ломанулся? Да со шпалером наперевес? По простому, на рывок! Тогда были бы похороны за государственный счет, воинский салют над гробом агента первого разряда, павшего при исполнении служебного дога. Потом выпили бы в память о боевом товарище... И все.

- Ну я ж знал, что тут не опасный живет...

- Ты не знал, ты всего лишь догадывался, - поморщился я. - А, что я тут с тобой рассусоливаю. Давай уж, проходи. Будем с гражданином Шинкаревым разговоры разговаривать. Точнее разговаривать буду я, а ты с листом бумаги и ручкой записывать станешь. Подробно.

Послали боги помощничка! Безобиден по большому счету, но несколько ленив и умом не озадачен. Впрочем, такой вариант как бы не из лучших. Умный может быть опасен. Откровенно тупой способен доставить проблемы именно тупостью. И уж упаси меня судьба от кого-то вроде Халилова! Подобно терпеть было бы чрезвычайно сложно. А ведь 'халилововидных' в ОГПУ очень немалый процент, причем равномерно распределенный между всеми отделами и направлениями. Считаются необходимым кадровым составом, да и вообще словно культивируются. Хотя почему 'словно'? Именно что натаскиваются, развивая и так гнилое нутро до совсем уж феерично-омерзительных результатов.

Пока же, не углубляясь в философские размышления, я приказал свежеарестованному французскому шпиону двигаться в комнату, используемую в качестве кабинета, где и планировал начать обработку объекта.

Кабинет был... впечатляющим, но отнюдь не в хорошем смысле этого слова. Нет, работать тут было можно, все необходимое присутствовало, но вот отсутствие какого-либо стиля, вразнобой надерганные предметы меблировки и общий декор... Да уж, типичный случай 'вали кулем, а потом разберем'. Хозяин явно тащил в норку то, что казалось подороже и более пафосным. Пар-ртийцы! Понатащили в свои норки то, что их 'братья по маразму' награбили во время гражданской и счастливы до потери пульса. Вот только не понимают, что обладание 'мебелями' и прочими вещами тех, кто был лучшей частью рухнувшей империи. Не делает их хоть сколько-нибудь на них похожими. Скорее наоборот, еще сильнее подчеркивает разницы между бывшими и нынешними обладателями.

Так, Шинкарев усажен на показавшийся наименее удобным стул, Петров отправлен на диванчик. Ну а я занял очень уютное даже на вид кресло. Хм, не только на вид, мелочь, а все равно приятно. Вот теперь можно и поговорить по душам.

- Итак. Михаил Панкратович, вот чего я от вас хочу добиться. Необходимо искреннее и деятельное сотрудничество, которое несомненно зачтется. До какой степени - этого точно сказать не могу. Может заметным снижение срока, который вы проведете в местах, вопреки поговорке, весьма отдаленных. А может, если карты удачно для вас лягут, и того приятнее получится. Но тут не будем загадывать...

- Мне все писать?

- Горе ты мое персональное! - возвел я глаза к потолку. - Нет, достаточно лишь его слова по делу записывать. Учись ты головой думать, Иван, а то так и останешься в звании 'агент первого разряда'. Не уподобляйся Халилову!

- Не буду...

А интонация виноватая такая, как будто гимназист на уроке, не сделавший домашнее задание. Цирк... с конями. Что до Шинкарева, то сия персона... хрупнула и поплыла. Стоило лишь напомнить о сроке, тюрьме и возможном смягчении наказания. Удобный клиент попался, очень удобный! Без идеи, за которую работал на иностранцев, без стержня в душе, без твердого характера. Обычный слизняк, каковых и штампует советская система для работы по партийной линии. Там ведь или тупицы 'все ради партии', или вот такие вот приспосабливающиеся ко всему и вся индивиды. И почти все - выходцы из слякотной грязи, которую до революции на порог приличного дома не пустили бы. И не из-за происхождения, а исключительно вследствие личных качеств, вернее, их отсутствия. Правильно их вождь, Ленин Владимир Ильич, заявил, когда его спросили, на кого он делает ставку в планируемой революции. Он, нимало не задумываясь, ответил от всего сердца: 'На сволочь!'.