Осколок ока разума

Люку незачем было беспокоиться. Вождь всего лишь хотел проиллюстрировать решение Кану понятным всем способом. Люк напряженно следил за тем, как туземец извлек из складок своего одеяния острый нож из вулканического стекла, чтобы потом расслабиться, увидев, что нож понадобился только для того, чтобы разрезать путы сначала яззема, а потом и роботов.

Чувство облегчения пропало, когда Люк услышал какое-то бормотание и, обернувшись, увидел, что несколько ковеев ведут к нему его недавнего противника. Двое соплеменников поддерживали забинтованного туземца с каждой стороны. Когда они приблизились к Люку, ковей стряхнул руки своих помощников.

Напрягая все мускулы, Люк крепко стиснул лучевой меч и стал ждать. Ки угрожающе заверещал, но Люк поднял руку, успокаивая яззема.

Протянув вперед обе руки, воин-ковей схватил Люка за плечи и потянул к себе. Люк было подумал, что ему все же придется воспользоваться мечом, но тут туземец мягко оттолкнул его. А потом ударил его по щеке.

Люк заморгал. Удар был настолько сильным, что чуть не сбил его с ног. Ковей что-то пробормотал, но это было непохоже на вызов.

— Не стой, как истукан, — велела ему Халла, которую это зрелище явно забавляло. — Бей его в ответ.

— Что? — Люк смутился и не стыдился показывать это. — Я думал, схватка окончена.

— Так и есть, — пояснила Халла, — таким способом он показывает, что признает тебя сильнее. Давай, ударь его.

— Ну… — Правой рукой Люк ударил неподвижного туземца так, что у того застучали зубы. Несмотря на заверения Халлы, он готовился к яростному отпору. Но вместо этого на лице туземца появилось удовлетворенное выражение, и он упал на колени перед Люком. Толпа ревом выразила свое одобрение.

После того, как воин отошел в сторону, приблизился второй вождь. Он заговорил очень серьезно, обращая свои слова к Люку.

— Насколько я могу его понять, — негромко перевела Халла, — мы приглашены сегодня вечером на пир.

— А как они отличают, вечер сейчас или утро? — поинтересовалась Принцесса.

— Наверное, ставят часовых у своих выходов на поверхности, предположила Халла. — Если они не всегда были подземными жителями, скорее всего, они сохраняют такие же методы определения времени, как наверху.

— А ты не могла бы за нас отказаться? — с надеждой спросил Люк.

— Скажи им, что нам срочно надо вернуться во внешний мир.

Халла что-то сказала вождю, и он с готовностью отозвался.

— Это не просто просьба, Люк. Если мы ответим отказом на их приглашение, мы явно оскорбим не только их гостеприимство, но и гостеприимство Кану. Конечно, мы вольны выбирать. Если мы будем настаивать на отказе, все, что от нас требуется, — это выбрать воина, чтобы сразиться с одним из них, а потом…

Люк перебил ее:

— Я только сейчас сообразил, как я проголодался…

11

Они потеряли чувство времени. Когда пришло, наконец, время пиршества, в огромной пещере было так же светло, как и раньше. Жизнь фосфоресцирующих растений в подземном мире Мимбана шла своим чередом по системе, совершенно не принимавшей в расчет невидимое движение небесных тел и законы астрономии.

Высушив свою одежду у постоянно горевшего костра и снова одевшись, Люк стал почти самим собой. Правда, его все еще беспокоила шея. Она болела в основании, там, где на нее нажимали твердые пальцы ковея.

Гости на пиру расселись концентрическими кругами вокруг пруда, и им были поданы большие блюда с пищей весьма экзотического вида. Их развлекали непрерывными танцами, которые, несмотря на тоскливую ритмическую музыку, были вполне терпимы благодаря поразительным прыжкам и скачкам, исполнявшимся гибкими танцорами ковеев.

Халла выносила приговор каждому кушанью, указывая, какое из них приемлемо для человеческого организма, а какое — нет. Что годилось для людей, то, по-видимому, было съедобно и для язземов, и хотя они и отведали парочку блюд, один вид которых способен был вывернуть человека наизнанку, но остались живы.

Люк ел с большим аппетитом. В нескольких случаях он счел оценку Халлы явно неправильной, но тем не менее поглотил достаточное количество пищи, чтобы это удовлетворило их хозяев, стремившихся всячески им угодить, и при этом сохранить всю еду у себя в желудке.

Хотя большей частью блюда напоминали по вкусу переработанную изоленту, кое-какие из подземных деликатесов оказалась действительно пикантными и ароматными. Люк постарался на них сосредоточиться. В действительности же он съел гораздо больше, чем намеревался. Каким бы чужеродным ни было ее происхождение, вся стоявшая перед ним еда была свежей. Это было приятным разнообразием после вечной диеты из концентратов, на которой в последнее время сидели они с Леей.

Со своей стороны Принцесса, сидевшая по левую руку Люка, похоже, искренне наслаждалась танцами. Очевидно, каковы бы ни были ее чувства по отношению к внешнему миру Мимбана, на его искусство они не распространялись.

Люк заинтересовался этим, и ее ответ удивил его: