Осколок (СИ)

Вдоль всей колымской трассы, чтобы не сбиться с пути, были понатыканы длинные палки с привязанными мётлами - вешки. Мётлы - или веники - располагались в двух уровнях: по центру и сверху и обозначали: «дорога прямо», «поворот», «опасный участок». Возможно, что была целая система знаков, построенная на взаимном расположении этих мётел, но кто теперь может это разъяснить?

Когда дорогу заметало, и колею невозможно становилось разглядеть, то водители ориентировались лишь на эти знаки. А заметало серьёзно, глубина снега доходила до двух метров, а потому вешки делались длиннее.

Рулил потихоньку Василий в снежном безумии, и тёмная тревога всё больше и больше закрадывалась в душу. Машина уже еле-еле продвигалась на низшей передаче, приходилось останавливаться, сдавать назад и с разгона брать очередной сугроб. А ветер-то, ветер, всё сильнее и сильнее задувает, клочьями летят тучи и бросают снежные заряды.

Ещё заряд! Ещё!! Залп целый! Снова залп! Град залпов!!!!

- Стоп! Всё. Дальше не можно! – пронеслось в голове.

Когда совсем стемнело от ветренно-снежного неистовства, так, что и вешек уже было не разглядеть, встал Василёк окончательно. И вдруг как-то полегчало на душе: спешить не надо, рвать жилы не надо, а надо успокоиться и просто ждать.

Не впервой Василию было пережидать буран, и внутренне он был готов к такому повороту. Причём, прошу заметить, не только внутренне, но и, так сказать, в смысле бытовом. Всегда зимой возил он с собой малюсенькую буржуйку, изготовленную из жестяной банки от томатной пасты, в ней - кучу щепочек для розжига, а под сиденьем несколько сухих поленьев и в кузове ещё с десяток поленьев, завёрнутых в брезент. Кроме того, имелось два ватных одеяла, чтобы утеплиться, и пляшечка со спиртом, для того же предназначенного и в медицинских целях.

Лыжи... Василий когда-то заказал их у эвенов на случай, если нужно будет пешкомобилем выбираться.

Под сиденьем, опять же, сухой паёк...

«О! Посылка же ещё! Сало, сахар, варенье! Да мы сегодня просто живём! Да нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк...»

Как только в мини-буржуйке запылал весёлый огонёк, настроение заметно поднялось, тёмные мысли отлетели в буранное заоконье, и стал Василёк готовиться к ночёвке.

А и сколько же

добру молодцу

куковать-ночевать

под буран-метель?

Можно выдержать,

можно выдюжить

сколько хватит дров

в печь-буржуечке...

Буран бушевал трое суток, и трое суток Василий куковал.

На трое суток хватило, даже с запасом. Откуда запас? Где его спрятать? А деревянные борта кузова, это разве на запас? Многих водителей спасли эти борта, согрели, не дали пропасть в ночной морозной тишине. Правда, приходилось расплачиваться часто за борта за эти, стоя перед очередным судом в скорбной роли вредителя. Но, как правило, до вышки не доходило, ограничиваясь пятёрочкой.

В данном, сугубо частном, случае до бортов дело не дошло, и слава господу, что так.

Вот пишу я эти строки, и вертится в голове мыслишка подлая: а понимает ли меня хоть кто-нибудь?

Представьте, только представьте на одну маленькую секундочку, что нет у Вас ни радио-приёмника, ни планшетника, ни мобильника, ни интернета, ни навигатора, ни какой бы то ни было связи с внешним миром... ничего нет! Ни-че-го! А есть только Вы в кабине и буран за кабиной, да сугробы за кабиной в два роста человеческих высотой, так что дверцу не открыть. А до ближайшего жилья ДВАДЦАТЬ километров по этим самым сугробам! И Сникерсов с Марсами ещё не изобрели, а жрать, извиняюсь, ой как хочется. А нужду справить куда? Дверку-то открыть невозможно - снег не даёт, и пластиковые бутылки только в фантазиях изобретателей представляются. Полиэтиленовые пакеты даже не снятся ещё никакому смелому мечтателю!

Представили? Нет? И мне это сложно представить, хотя приходилось ночевать в кабинке чуть не месяц, но то летом было...

- Ой! Солнышко проглянуло… Это хорошо! Значит и выбраться можно будет вскоре… Веселья час… И боль разлуки… Готов делить… Чёрт… - на третье утро проснулся Васёк от тишины и сквозь толщу снега на лобовом стекле разглядел пробивающиеся лучики, - Главное, это не спешить… Главное, спокойствие.

Стал он откапываться. Умял снег дверцей, выбрался из кабины на крышу и огляделся. Сколько хватало глаз, расстилалась искрящаяся под весёлым утренним солнцем снежная равнина.

Кррра-а-а-сота!!!

Дело за малым - машину откопать, да дорожку проторить.

И взял лопату Василёк,

и копать стал,

чтобы откопать машину,

и час копал,

и два копал,

и три копал,

и день копал...

и к полудню второго дня

откопал машину.

А как откопал Василёк машину,

то надел он чудо-лыжи.

И на чудо-лыжах тех

пошёл дорожку торить,

а как пошёл он торить,

и проторил километров пять,