Осколок солнца

— Представьте себе огромный маховик, — начал Вадим, широко разводя руками. — И вот…

Жорка вовсе не чувствовал себя побежденным. Он закурил трубку, небрежно повесил ее в угол рта, всем своим видом показывая полное презрение к «сухарям» и «начетчикам». Они портят жизнь девочкам, после работы даже отдохнуть не дают.

— Страшно интересно, — ядовито усмехнувшись, прервал Жорка Вадима. Потерпите немножко, Марусенька, и он расскажет вам о косинусе фи.

Вадим отпарировал:

— Тебя должен особенно интересовать этот косинус. Ведь это из-за него у тебя были разногласия с профессором? Кажется, они закончились двойкой?

Жорка быстро вынул трубку изо рта, хотел ответить обидчику зло, но опомнился. Не стоит ворошить столь неприятную тему.

— Эх, друзья, — вздохнув, сказал он примирительно, — и скучно и грустно… Мура все это. Подумаешь, какой веселый разговор завели.

Никто его не поддержал, а Маша — все же она электрик! — заинтересовалась техническими особенностями нового аккумулятора и стала расспрашивать Вадима, зачем выкачивали воздух из кожуха, как устроены подшипники…

Кучинского все это абсолютно не интересовало, но он ревниво следил за Димкиным успехом. Слушает девчонка, ничего не скажешь! И он приберег свой последний решающий козырь, которым не раз пользовался, чтобы поразить воображение слушателей и тем отвлечь их внимание на себя.

— Верно, все верно, — перебил он Димку. — Но к чему тут рассусоливать, когда через год-два никаких аккумуляторов не потребуется — ни механических, ни электрических. А из этих плиток, — он постучал носком по зеркальной поверхности, — гребешков наделают…

Вадим снисходительно взглянул на Жорку.

— Вот именно гребешков — предел твоих мечтаний.

— Это ты носом землю роешь. А сейчас уже атомный век. Ты разве ничего не слыхал об атомной батарее? Она сто лет может работать. И солнца для нее не требуется. Положил в карман целую электростанцию и пошел.

— Но ведь у нее ничтожная мощность! Какая уж там электростанция!

— Ничего, скоро сделают такую, что будь здоров! Приземленный ты человек, бескрылый. То ли дело, взял щепоточку атомного горючего… и привет, старик, я уже на Луне. Вот о чем нужно думать, а все остальное — скукота и отсталость. Надо, товарищ Багрецов, идти в ногу с передовыми идеями. Отсталых, как тебе известно, бьют.

Не хотелось спорить. Жорка все равно останется при своем мнении. Ссориться с ним в присутствии девушек тоже неудобно. Эх, сказал бы ему, Вадим, что, несмотря на всякие пышные слова насчет атомного века и космонавтики, Жорка не только отстал, но и тянет за собой других. Это о нем писал Маяковский, что много разных ракушек налипает нам на бока. А Жорка готов присосаться даже к космическому кораблю.

Чувствуя свою «победу», Кучинский решил ее закрепить и воспользоваться всем арсеналом имеющихся у него средств, чтобы вконец загипнотизировать девушек мечтой о самом необыкновенном.

Кстати говоря, жажда «красивой жизни», мечта о тепленьком местечке и пренебрежение к труду у молодых людей типа Кучинского всегда сочетается с увлечением экзотикой, далекой от великих дел, которыми занят наш народ.

Что интересует, что поражает Кучинского, к чему он стремится?

— Послушайте, девочки, — говорил он, оттирая плечом Багрецова. — Разве он умеет мечтать? Ну, скажем, вы про Атлантиду слыхали? Оказывается, существует на дне океана город и там живут люди. Вот это жизнь! Все девочки ходят в золотых туниках! А над ними стеклянный купол… Или вот еще: говорят, в каком-то море рыбаки видели морскую змею длиной в тысячу метров… Или я как-то читал заграничную книжку про путешествие в Галактику. Там этих космических кораблей тьма-тьмущая. Снуют взад-вперед. Хочешь — привезут тебя на Юпитер, хочешь — на Сатурн… Девочка там мне одна понравилась, главная героиня. Говорит: «Я простая звездная девчонка». Каково, а? И все это атомная энергия. Да вы знаете, что скоро хлеб не будут сеять, а обыкновенным образом добывать из воздуха?

— Не может быть! — всплеснула руками Маша.

— Ничего особенного. Атомная энергия. Нажал кнопку, и булка падает прямо тебе в руки.

— Манна небесная, — съязвил Багрецов. — Вот лентяев-то разведется!

Кучинский презрительно хмыкнул.

— А как же ты думаешь! Ишачить не будем. Ох, и жизнь, девочки, настанет, будь здоров! — Он оглянулся и, заметив, что из дверей главного здания — вышел Курбатов, заторопился. — Ну, мы еще поговорим. А пока — дела, миленькие, дела…

Сегодня Кучинский получил замечание за излишнюю веселость в лаборатории. Надо выбрать подходящий момент и во время вечерней прогулки начальника оправдаться перед ним.

«Собственно говоря, ничего особенного не произошло, — успокаивал себя Кучинский. — Стоит ли обращать внимание на мелкие придирки. На всякий чих не наздравствуешься. У стариков (а для него Курбатов таким и был) своя психология, свои взгляды. Во все времена и у всех народов они завидовали молодости. Их раздражает смех — пикнуть при них нельзя. Ходи по струнке, не смей возражать, покорно сноси капризы, а главное, почтительно выслушивай нравоучения и нотации. Ужасный народ, старики!»