Осколок Тунгусского метеорита

От двери остались только железные лохмотья. За ней оказалась довольно большая комната, наполненная едким синеватым дымом. На полу посреди комнаты лежал тот самый человек, за которым следил Вася Куницын. Щека его была окровавлена, на лице читался страх. Он махал руками и верещал:

– Не трогайте меня! Я ничего не знаю!

В углу комнаты, за поваленным набок столом, прятался еще один человек, определенно соотечественник первого – такое же широкое лицо и узкие загадочные глаза жителя Сибири.

Майору его лицо показалось определенно знакомым, хотя за последние дни он видел очень много похожих лиц. Он шагнул вперед, чтобы лучше разглядеть этого человека – и вдруг Вася Куницын прыгнул на него и сбил с ног.

Майор не успел возмутиться: он увидел, как сверху, прямо с потолка на них спрыгнул еще один человек – гибкий и подвижный, как рысь.

Вася откатился, прикрывая собой майора, а два других бойца скрутили нападавшего, связали руки за спиной.

Майор поднялся на ноги, посмотрел сначала на того человека, от которого его спас Вася, потом на другого – того, который прятался за перевернутым столом. И теперь он его узнал. Это был Орочен Чепогиров, сторож с кладбища, который пропал после того, как там нашли труп Рустама Ибрагимова.

Самого Орочена Патрикеев не видел, но в материалах дела была его фотография.

– Ну, здравствуй, Орочен! – проговорил майор, подойдя к сторожу. – Вот и увиделись!

– Ничего не знай, по-русски не понимай… моя из тайга приехал, моя думал – земляки с работой помогут… моя здесь только два дня… – забормотал Орочен.

– Ага, только вот как-то успел на кладбище сторожем поработать, – усмехнулся майор. – Кончай придуриваться! Ты что, Орочен, думаешь, что для меня вы все на одно лицо? Нет уж, так легко меня вокруг пальца не обведешь! Имей в виду, то, что ты помогал в могилах трупы прятать – это, конечно, преступление, за это статья полагается, но не такая серьезная… но у меня есть веские доказательства того, что когда Рустама Ибрагимова привезли к тебе на кладбище, он еще был жив! А знаешь, что из этого следует?

Орочен испуганно молчал, глядя то на майора, то на того человека, которого скрутили спецназовцы.

– Из этого следует, – продолжил Патрикеев, – из этого следует, что его убили на кладбище, а это значит, что ты – либо непосредственный исполнитель, либо соучастник убийства! А за это, сам понимаешь, совсем другая статья светит, и совсем другой срок! Потому что в медицинском заключении однозначно сказано, что смерть Ибрагимова наступила от удара тупым предметом по голове. Лопата очень подходит. А лопата-то твоя… Вот так-то.

– Я его не убивал! – заверещал Орочен. – Я никогда никого не убивал! Прятать мертвых людей – это я делал, потому что он велел, Второй, – Орочен кивнул на своего связанного соотечественника.

Тот приподнял голову и прошипел:

– Заткнись, Орочен! Заткнись, иначе…

– А убивать – не убивал! – выкрикнул Орочен. – Это он, это Второй… это он того человека по голове ручкой револьвера ударил, а вовсе не лопатой! А мне потом велел его в могилу положить…

– Кретин! – выкрикнул связанный и вдруг сжал зубы и издал резкий свистящий звук, похожий на змеиное шипение.

Орочен дернулся, как от удара, упал на пол и забился в конвульсиях, на губах у него выступила пена.

– Что это с ним? – испуганно проговорил майор.

Командир группы захвата подскочил ко Второму, зажал его рот рукой в перчатке, потом заклеил куском скотча. Затем шагнул к Орочену, запрокинул его голову и что-то вытащил из шеи.

– Вот что это, – он показал майору маленький черный шип, не длиннее елочной иголки. – Этот деятель, – он пнул Второго ногой, – этот деятель – настоящий профессионал, у него для нас много сюрпризов. Сейчас он плюнул в Орочена вот этим шипом, это наверняка колючка какого-то ядовитого растения. Он прятал ее во рту. Думаю, она у него одна, но на всякий случай я ему рот заклеил…

– А что – Орочену уже ничем не поможешь? – Майор подошел к бывшему сторожу, вгляделся в его лицо.

Судороги больше не сотрясали его тело, но глаза потускнели, лицо стало мертвенно-бледным, дыхание постепенно слабело, видно было, что Орочен умирает.

– Боюсь, что ничем, – ответил командир группы. – Главное, я не знаю, что это за яд, поэтому ничего не могу сделать… разве что ввести ему стимулятор, хуже от этого точно не будет, но он может на какое-то время прийти в себя…

Командир достал из кармана футляр со шприцем, снял крышку и прямо через рукав вонзил иглу в руку Орочена.

Тот дернулся, глаза открылись, взгляд стал более осмысленным.

– Ну, Орочен, – сказал майор, – жить тебе осталось недолго, так что облегчи свою совесть. Значит, убил Ибрагимова вот он, это точно, а был ведь с ним еще и другой…

– Третий… – прохрипел Орочен, – это у них вместо имен номера – Первый, Второй, Третий…

– Ага, – оживился майор, – значит, в салоне «Волшебный бубен» за главного этот Первый, да?

– Не знаю про салон… – Орочен начал задыхаться.

– Погоди-погоди… – встревожился Патрикеев, – ты скажи, где они все прячутся? Раз уж отсюда их турнули, каланчу сломали, скоро стройка начнется. Где у них теперь база?