Оскверненная

– Я и не думала о жителях Ксолкаса. Я знаю место, где можно найти силвов, пострадавших от пренебрежения и угнетения и к тому же жаждущих мести. Оно мне более или менее по дороге. – Блейз села со мной рядом и рассказала, что придумала.

Когда она закончила, сердце у меня болезненно колотилось.

– И это, – сказал я в пустоту, – она называет разумным планированием! Блейз, на тебя напала морская лихорадка и ты бредишь!

– Может быть.

– Ты принимаешь как данность, что Флейм отправилась на Брет и что ты сумеешь найти покладистого силва, который согласится помочь тебе, рискуя собственной жизнью.

– Да, – безмятежно подтвердила Блейз. – Так можешь ты дать мне какиенибудь полезные советы?

Я вздохнул, понимая, что отговорить ее мне не удастся. Лучшее, что я мог для нее сделать – да и единственное к тому же, – это было дать ей как можно больше информации.

– Ладно, – сказал я, – слушай, и слушай хорошенько. Мы не спали почти всю ночь, и все это время я думал о том, что скорее всего никакие мои советы не помогут. Блейз отправлялась на верную смерть, и даже если ей удастся уцелеть, шанса, что Флейм станет прежней, почти не существовало. Если бы я мог любым способом заставить Блейз отказаться от задуманного, я бы сделал это.

Наконец на рассвете я поднялся, чтобы уйти, и помедлил у двери.

– Я могу передумать и присоединиться к тебе, – сказал я Блейз и сглотнул. – Я хотел бы быть с тобой. – Именно это я и хотел сказать ей давно.

– Соблазнительное предложение, – признала она. – Твой нос был бы очень полезен…

– Приятно, когда тебя ценят, – фыркнул я. Однако отвлечь Блейз мне не удалось.

– … Только если я доставлю Флейм на Тенкор, а Тор еще не найдет способа ей помочь, тогда окажется, что я трудилась напрасно. Тору ты тоже нужен – больше, чем мне.

Боль пронзила мое сердце, но я кивнул, принимая ее решение, принимая обязанность, которую, как я думал, мне едва ли удастся выполнить успешно.

– Вот еще что, – добавила Блейз. – Мне нужно снотворное снадобье и яд – на всякий случай.

– Как правило, своих пациентов я не травлю.

– Я об этом знаю.

Я подавил отвращение и стал обдумывать ее просьбу.

– Ладно, я коечто тебе дам. Это растительный экстракт, раствор которого я использую для очищения медицинских инструментов. Если его неразведенным принять внутрь, смерть будет безболезненной… и быстрой.

Запах ее отчаяния едва не задушил меня. Я не мог выдавить из себя больше ни слова, сколько бы ни старался. Я потянулся к Блейз и обнял ее.

– Мне так жаль, – прошептал я, чувствуя, как ее боль мощной волной обрушивается на меня. – Мне ужасно, ужасно жаль. Хотел бы я оказаться мудрее… если бы я заметил ее беременность…

– Мы оба делали ошибки, – прошептала Блейз. – Иногда так случается.

Я почувствовал, что глаза у меня увлажнились. Она однажды сказала мне, что Флейм – единственная подруга, какая у нее только когдалибо была. В этом было чтото невероятно грустное: чтобы женщина ее возраста так долго была такой одинокой.

– Будь осторожна, ладно? – прошептал я. – Конечно, это глупая просьба, я понимаю. Ты всю жизнь сама о себе заботилась, но… но на этот раз задеты твои чувства. Постарайся не позволить эмоциям затуманить твой взгляд, девонька.

Дрожь в голосе выдала меня. Блейз немного отстранилась и посмотрела мне в лицо. Потом она протянула руку и коснулась слезы у меня на щеке.

– Мало найдется людей, которые плакали бы по мне, – тихо сказала она. – Чертовски мало, говоря по правде. Ты славный парень, Келвин Гилфитер. Не тревожься, здоровенный мой недотепа.

Она здорово передразнила мой выговор, и я не мог не рассмеяться. Так мы и расстались – смеясь.

Лучше бы она пригласила меня к себе в постель…

Дек был в отведенной нам с ним комнате. Ксетиана подарила ему меч в благодарность за участие в освобождении Ксолкаса от дунмагов; когда я вошел, он полировал клинок, хотя на том давно уже не было ни пятнышка. Дек был горд, как подросток у нас на Небесной равнине, заработавший своего первого селвера.

– Блейз говорит, что завтра утром мы отправляемся. – Дек едва не подпрыгивал от возбуждения.

– Да, – ответил я, – она мне только что об этом сказала. Мы с Райдером тоже отплываем с капитаном Скарри.

Дек вздохнул.

– И почему ты не можешь ехать с нами? В конце концов, ты же любишь ее, верно?

– Флейм? – изумленно переспросил я.

– Нет, конечно. Блейз.

Я смотрел на него, разинув рот. Неужели мои чувства так очевидны? Потом я закрыл рот и стиснул зубы. «Ну и простак ты, пастух, – думал я, – носишь сердце нараспашку, так что всем все ясно с первого взгляда».

– Надеюсь, ты не проболтался об этом Блейз, – прорычал я.

– Нет, ясное дело. Я же не тупой. – Он слегка подчеркнул слово «я». – К тому же ее это не интересует. Она все посматривает на сирРайдера. – Дек вздохнул. – Совсем как в историях, которые рассказывала мне мама – о героях и безотв… безответственной любви.

– Ах, ради всех медуз на свете, заткнись, Дек. И любовь бывает безответной, а не безответственной.

Дек надулся и замолчал, а я стал складывать вещи в мешок.