Осквернённый ангел [СИ]

Надев простые брюки и свитер, Драко вышел на поиски нужной ему вещи. Она была в бежевом зале. Медленно приблизившись к двери гостиной, Малфой остановился. Снаружи он был готов к тому, что находится в этих стенах, но внутри его одолевали черти.

Глубоко вздохнув, Драко надавил на ручку двери и та отворилась. В бежевом зале горел камин, а окна осветили тёмное помещение. Над камином висели портреты его отца и матери. Драко медленно, не поднимая глаз, прошел в комнату и стал в центре, перед камином. С трудом подняв взгляд, он встретился с глазами Люциуса. Он с презрением смотрел на своего отпрыска. Скривив губы на подобии усмешки, Люциус кивнул головой в знак приветствия. Его светлые волосы даже не колыхнулись от такого небрежно брошенного жеста.

— Доброе утро, — сказал Драко, не смотря на портрет матери, хотя прекрасно чувствовал её взгляд.

— Здравствуй, Драко, — тихо сказала Нарцисса, но аристократ пропустил эту фразу мимо ушей.

— Как живётся, папочка? Или нет, как там, висеть на стене и не иметь силы, чтобы противостоять мне? — с усмешкой на губах, спросил Драко.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — процедил сквозь зубы Люциус.

— Имею на то полное право. Я, в отличие от тебя, не сдох в камере от пыток дементоров, — спокойно ответил тот. Драко видел, как лицо отца перекосило от презрения и ярости. Если бы Люциус был жив, он бы точно применил Круцио, чтобы заткнуть ему рот. Меж тем, Малфой-младший улыбнулся и повернул голову в сторону матери. Та отвела взгляд, боясь увидеть в глазах сына осуждение.

— Привет, мама, — сказал Драко. Женщина неловко сжала руки и опустила взгляд вниз. — Ничего не тревожит?

— Тревожит, — с дрожью в голосе ответила Нарцисса.

— Да ты что? А тебя не тревожило ничего, когда эта мразь, — Драко резко ткнул пальцем в отца, — пытал меня, использовал непростительные, чтобы заставить меня сделать так, как ему нужно было. Где ты была? Где была твоя голова в эти моменты?!

Драко срывался на крик. Ему хотелось сделать больнее уже покойным родителям. Да каким там родителям! Людям, от которых он не получил любви, ласки и заботы. Вместо этих трёх составляющих он получал боль и унижения. И Драко хотелось, чтобы они тоже получили ответку.

Портрет Нарциссы молчал. Малфой-младший давал им последний шанс. Он знал, что впоследствии он сделает с портретами, но шанс перед концом тоже необходим.

— Почему ты молчишь? — немного спокойнее спросил Драко.

— Я не могла ему перечить, — тихо ответила та.

— А, то есть, отдавать меня в лапы этого пиздеца ты могла? А себя пожалела? Ты знаешь, какая это боль? Когда тебя разрывает на куски, тебе хочется взять и перерезать себе горло от безысходности, чтобы всё это прекратилось. Когда тебе кажется, что твои кости плавятся, а органы словно сгорают изнутри. Когда у тебя пропадает слух, а перед глазами ты не видишь ничего. Ты хоть раз такое чувствовала? — с вызовом протараторил Драко. Нарцисса вновь промолчала.

— Прости, — спустя время прошептала мать. Драко такой ответ не устроил. Он не хотел видеть этих людей, которые с самого детства ломали его и пытались сделать из парня марионетку, которая будет выполнять все приказы. Его тошнило от их лиц. Тошнило от этого напыщенного взгляда, как у индюка, отца; тошнило от слёз матери, которые лились у неё с глаз.

— Вы не спасли меня от паразитирующей во мне тьмы. Почему я обязан вас спасать?

«Драко, прошу тебя, помоги мне…» — раздалось эхом в голове у парня. Он немного оторопел. Почему крошечные кусочки мыслей о Тройке до сих пор в его голове?

Отмахнувшись от них, Малфой медленно приблизился к камину. Достав волшебную палочку, Драко нацелил её на портрет отца:

— Вингардиум Левиосса! — спокойно произнес парень. Тяжелая картина поднялась и зависла в воздухе.