Осквернитель Соломон III

- У меня в голове слишком много информации, нужно перенести её на бумагу, так мне проще думать. – До отеля оставалось, как минимум, минут тридцать езды, слишком долго. - Помогите мне вспомнить, - обратился он к ним. - С самого начала Джимми продолжал твердить о кладбище и о том, что ответ находится в могилах, а город повторяет свою историю снова и снова. Вот почему я думаю, что наши поиски выходят за пределы церкви, - сказал он отцу. - Многое из того, что он говорил, касалось психушки. Джо работал на кладбище и вскользь рассказывал Джимми о том, что здесь творились плохие вещи. Поэтому нам нужно узнать историю города и все, что происходило рядом с этим местом.

- И еще этот ключ, - пробормотал дядя. - Нам нужно понять, что означает этот чертов деревянный ключ. Это может быть важно. Они убили его за то, что он знал об этом.

- Он вел себя так, будто они не могли причинить ему вреда, - вспоминал Соломон.

- Какая-то куча вуду-худу дерьма, - выплюнул отец с отвращением.

- Там было много могил без имен, - вспомнил Соломон. - И это снова приводит нас к психбольнице. Нам нужно изучить факты и причины гибели, могилы - что угодно. И тех двух людей с фотографии тоже. Анджелину, кем бы она ни была, и того мужчину с инициалами СГТ. Нам нужно раскопать имена, они важны.

Соломон нервно постукивал ногой, мысли в голове крутились с бешеной скоростью, мозг взрывался, пытаясь вспомнить больше деталей, пока отец гнал машину по шоссе. Могут ли его собственные родители быть подсказкой? Его настоящие родители?

- А что насчет моих биологических родителей? - спросил он отца.

- Меня тоже интересует этот вопрос, - сказал он, глубоко выдохнув. – Я пытался отыскать твоих предполагаемых родителей, но вновь и вновь заходил в тупик.

- Тупик?

- Никого похожего с их именами, нигде, – он резко вскинул руку. - Женщина из этого дома престарелых? Думаю, она может знать об Ордене. Она должна знать фрагменты этой головоломки, - спокойно заверил он, пригладив волосы рукой. – Иначе быть не может.

****

Хаос стояла у решетки, чувствуя себя подавленной и бесполезной. Как она спасет бабушку?

- Тебе нужно уходить отсюда, дитя, ты ничего не сможешь сделать в одиночку. Иди к Соломону и спрячься.

Невыносимая агония жгла ее изнутри, и она понимала, что хотела бы так поступить.

- Я не могу.

- Почему ты просто не можешь этого сделать? - прошипела бабушка.

Хаос сосредоточилась на том, чтобы распутать этот клубок тайн. Их было много. Если бы она могла получить ответы, по крайней мере, на некоторые, тогда бы у нее был шанс увидеться с Соломоном. Ей нужно быть умнее. На какие вопросы ей нужно ответить? Она вспомнила женщину с фотографии у Джимми.

- Бабушка, - прошептала она. – Помнишь то ожерелье, которое ты хранила в шкатулке с драгоценностями и которое носила по особым дням?

- Да, дитя, - ответила она, снова тяжело дыша.

- Где ты его взяла?

- У Мастера, - прохрипела она с отвращением.

- Откуда оно взялось?

- Кто знает, откуда оно на самом деле, дитя, но почему ты спрашиваешь?

- Что он сказал? Я видела фотографию женщины с точно таким же ожерельем. В доме чернокожего мужчины, - она попыталась вспомнить имя, которое он сказал. - Анджелина, кажется, так он ее называл. Она была звездой психушки, Луна Хиллс. Чернокожий мужчина сказал, что его дед был одним из главных хранителей могил.

Хаос слушала прерывистое дыхание бабушки.

- Я... я не знаю, что из этого правда, не спрашивай, - с трудом ответила она.

- Он говорил, откуда оно взялось? Пожалуйста.

- Королева, - сказала она, как будто все это было ложью. – Тише, мне нужно кое-что сказать тебе...

Тон бабушки заставил ее кровь застыть в венах, а пальцы от волнения начали сжимать решетку. «Скажи мне», - хотела подтолкнуть ее Хаос, но она не могла произнести ни слова. Она способна только ждать с закрытыми глазами, зная, что это признание из уст бабушки приведет к большим переменам в ее жизни.

- Твоя мать... - начала та дрожащим шепотом. - Я должна рассказать о твоей матери.

Сердце бешено забилось в груди.

- Обещай, что простишь меня за то, что я не сказала тебе правду.

- Обещаю, - выдохнула Хаос, зная, что сделает это несмотря ни на что. Что бы это ни было - бабушка не виновата.

- Твоя мать была очень хорошей девушкой, - она с трудом сдерживала горе. - Она была... мне как дочь, - задохнулась женщина с горечью. - Она пришла к нам - прелестная сирота, и я отдала ее... этому монстру, - сорвалась на крик бабушка.

Отдала ее?

- Я отдала ее ему, - продолжала она, и ее слова были едва слышны. - И он разрушил ее, сломал, причинил ей боль и использовал ее, а я ему позволила.

Горькие рыдания, которые последовали за этим, заставили Хаос дышать быстрее.

- Бабушка, все в порядке, тише.