Осквернитель Соломон III

- Ничего не говори сейчас, - прошептал он, - но потом мне нужно будет узнать, что произошло.

Хаос не должна была позволять Соломону целовать себя, но она не хотела, чтобы он останавливался. Его дыхание заполнило ее рот, а пальцы нежно касались ее лица, будто он испытывал такие же чувства, как и она. Он желал обладать ею навсегда. - Я люблю тебя, я люблю тебя, - прошептала она, вспомнив, как много раз хотела сказать ему об этом.

- О, Боже, - он напрягся, целуя ее так глубоко, что она почувствовала это всей душой. Он резко поднялся, коснулся ее лица теплыми ладонями, блуждая по нему обеспокоенным взглядом, затуманенным слезами. - Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

Она вспомнила о Шантиль. И о том, что Сатана является ее отцом. Что он почувствует к ней, когда узнает об этом? Будет ли он по-прежнему так же сильно любить ее?

- Что? - прошептал он, присаживаясь на кровать и крепко сжимая ее ладонь. - Расскажи, что произошло?

Она сглотнула и опустила взгляд на его выцветшую красную футболку. Соломону очень шел этот цвет.

- Я разговаривала с бабушкой, - начала она, - и узнала о Шантиль.

- Хорошо, Красавица. Расскажи мне.

Она подняла на него глаза, желая понять, почему он не кажется счастливым от этой новости.

- Ее... использовал Орден. Для жертвы. Так же, как и меня, - Хаос сглотнула и облизнула губы. - Ты хотел подождать с зачатием ребенка, - она бросила на него короткий взгляд. Боль пронзила ее грудь, когда она увидела стыд в его глазах. Хаос внезапно почувствовала себя грязной и ответственной за все произошедшее. Она хотела это вырвать с корнем из себя. - Она была наказана... - Хаос не сказала почему, иначе он винил бы себя. - У нее были и другие дети... - в этот момент она посмотрела на него. Его лицо исказила мука, и это ранило ее в самое сердце, но она не была уверена, почему он страдал. Потому что чувствовал себя преданным? - Он... он сделал ей лоботомию. Он лишил ее разума, потому что она влюбилась в тебя. Она любила тебя, - прошептала Хаос, яростно желая, чтобы Соломон не думал иначе.

- О, мой Бог! - с трудом выговорил он, и его голос прозвучал болезненно и шокировано.

- Это не ее вина. И не твоя, - прошептала она. - Ты не мог быть настолько благородным мужчиной и не испытывать желания подождать с близостью.

Соломон сглотнул и посмотрел на нее долгим взглядом.

- Ты тоже не виновата, - наконец прошептал он.

Она опустила взгляд, пытаясь до крови вонзить ногти в кожу, расцарапывая ее, изгоняя из себя зло, которым она полна. - Моя мама... - она облизнула губы и попыталась высвободить руки из его захвата.

- Не надо, - прошептал Соломон, крепче сжимая их. - Позволь мне быть рядом.

Сердце Хаос бешено забилось. Они говорили ей не осквернять его собой. Не позволять его руке касаться ее нечестивого тела. Сохранять его чистоту, защищать его от тьмы, заключенной внутри и окружающей снаружи.

Она заставила себя позволить ему делать то, что, по ее мнению, было абсолютно неправильным.

- Моя мама была хорошей матерью, - начала она, желая сохранить свое имя чистым. - Такой же была и ее мама. Бабушка, - она хотела посмотреть ему в глаза, но прикасаться к нему казалось непозволительным. - Мастер... причинил ей боль. Разрушил ее. Использовал ее.

Хаос боролась с собой, не зная, как рассказать ему о той единственной части правды, которая могла все разрушить. Честно говоря, ее совсем не удивило, что Мастер оказался ее отцом. Даже если бы он не являлся ее биологическим родителем, то оставался бы им в любом другом смысле. Но природа была против нее. - Мастер…

- Хаос, - позвал ее Соломон, но она не могла встретиться с ним взглядом. - Посмотри на меня.

Она покачала головой, ее глаза наполнились горячими слезами.

- Я... отродье... Сатаны, - выдавила она из себя.

- Что? - тихо прошептал он. Ее глаза метнулись к его лицу, и от боли в его взгляде у нее свело желудок. - Как ты можешь такое говорить? - спросил он, качая головой.

Хаос дернулась, пытаясь избежать его благочестивых рук, обхвативших ее лицо.

- Посмотри на меня, Красавица, сейчас же.

Резкий голос, прозвучавший командным тоном, заставил ее поднять на него глаза, полные стыда, словно запуская внутри нее механизм, принуждающий испытывать трепетное уважение к мастеру. Теперь он был ее мастером. Она не знала, как это произошло и что послужило причиной. В сущности, это ломало всю логику их взаимоотношений. Он прикасался к ее нечестивому телу, смотрел на грязные вещи, видел их и все же... этот... этот взгляд...

Дыхание Хаос стало слишком быстрым, легкие горели изнутри, когда она посмотрела в его глаза небесно-голубого цвета. Любовь, с которой он смотрел на нее, пронзила ее насквозь, отдавшись болью в глубине.

- Ты не принадлежишь ему, - прошептал он, поглаживая ее щеки большими пальцами. - Ты никогда не была его. Ты всегда была моей.

Его слова проникли в ее сердце. Они обернулись вокруг сожалений, непростительных секретов, словно сжав их крепкой хваткой. Затем дернули. Потянули и вырвали мучительный всхлип из самой сути ее существа.