Осквернитель

– Ваше безопасное убежище – кот в мешке, ваша работа – наверняка мероприятие из премерзких. Так какой резон мне вести с вами дела?

– Вы не в том положении, чтобы торговаться, – с невозмутимым видом произнес болезный господин.

– Не могу сказать, что заинтересован в сотрудничестве на таких условиях, – прямо заявил я, решив слегка прощупать собеседника. – Мне нужна гарантия безопасности на ближайшую декаду, но это не в ваших силах. Деньги? Не слышал ничего о деньгах, да и ни к чему они висельнику. Остается невнятное предложение о покровительстве, но будем откровенны – этого недостаточно.

– Ваш браслет, – прикоснулся вербовщик к своему запястью. – Вы не забыли о нем?

– А что с ним не так? – поинтересовался я.

– Перестаньте! – Болезный закашлялся и судорожно стиснул бархатный мешочек, сквозь плотную ткань которого отчетливо проступило очертание перстня. – Этот браслет не снять, а между тем он позволяет отыскать вас где угодно, хоть на дне морском, хоть в самой Бездне! – Вербовщик отдышался и продолжил: – Орден Изгоняющих пока что сохраняет нейтралитет, но если его преосвященство примет решение посодействовать правосудию, уже к вечеру вы окажетесь в «Тихом месте». Или, кто знает, сразу на виселице.

Я глянул на собеседника поверх кружки с пивом и приподнял в притворном удивлении брови:

– Вот как? Шантаж?

Возмущаться болезный господин не стал.

– Нет, не шантаж, – покачал он головой, бесстрастно взирая на мою кислую физиономию. – Дабы удержать орден от сотрудничества с властями, нам приходится прилагать определенные усилия. Ваша услуга с лихвой компенсирует нам эти беспокойства, но если нет – мы просто умоем руки.

– Логично, – хмыкнул я, – но недостаточно для меня.

– Никто и ничто не держит вас здесь.

– Не держит, – подтвердил я. – Пиво – редкостная дрянь.

– И чего же тогда вы хотите от меня услышать? – потребовал болезный господин, впервые за время разговора проявляя раздражение.

– Хочу прояснить два момент.

– Слушаю вас.

Я улыбнулся и, зная наверняка, что собеседнику вопрос по вкусу не придется, спросил:

– Какие гарантии, что вы сдержите слово и окажете мне ответную услугу? Когда дело сделано, гораздо проще спустить исполнителя под пирс. К чему лишние траты?

– Боюсь, мы опережаем события, – поморщился вербовщик, доставая из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист, – но раз уж вы ставите вопрос ребром, сообщаю, что с нашей стороны услуга уже оказана. Ознакомьтесь.

Ничего не понимая, я развернул бумагу и едва не присвистнул от удивления.

Это было помилование. Помилование Себастьяна вон Марта, графа Сольгрева, известного также как Себастьян Шило, собственноручно подписанное его величеством Густавом Седьмым, королем Норвейма, владетелем Руга, и завизированное гроссмейстером ордена «Пламенной длани» и главой Святого сыска.

Я судорожно глотнул пива и во все глаза уставился на вербовщика. Тот спокойно забрал у меня документ и улыбнулся:

– Даже не спрашивайте, сколько запросили за ваше помилование. – И уже на полном серьезе он добавил: – Согласитесь, никто и никогда даже не подумает искать вас в Норвейме.

– Это точно, – согласился я, про себя подумав, что одного только этого документа хватит для обвинения как минимум в государственной измене.

– Получите его на руки послезавтра, – пообещал болезный господин и, неверно истолковав мои колебания, спросил: – Надеюсь, вы не думаете, что это подделка?

Подделка? Вот уж не думаю! Нет, здесь идет игра по-крупному…

– Ни в коем случае, – уверил я собеседника. – Даже мысли такой не было.

Вербовщик спрятал помилование и вновь погладил свисавший с шеи мешочек.

– И раз уж об этом зашел разговор, не думаю, что нас устроит ваш отказ.

– Не думаю, что я могу позволить себе отказать вам, – ответил я.

Болезный пристально уставился на меня и раздельно произнес:

– Послезавтра. Здесь. В одиннадцать вечера. – И совершенно буднично добавил: – Или мы спустим на вас собак.

– Буду, – пообещал я и усмехнулся: – Если собаки не доберутся до меня раньше.

– Вам понадобится пропуск. – Вербовщик передал мне прямоугольник плотной бумаги с оттиском гербовой печати. – Из-за празднования юбилея его величества район дворца будет оцеплен.

Я изучил разрешение на беспрепятственное перемещение по городу и не сдержал удивления:

– Он действует всю эту декаду?

– Надеюсь, это хоть немного облегчит вашу жизнь, – улыбнулся болезный господин.

– Замечательно. – Я спрятал пропуск и спросил: – Работать придется во дворце?

– Какое это имеет значение?

– Чтобы попасть туда, мне как минимум понадобится перстень официала.

Болезный господин посмотрел на меня с неприкрытым сомнением.

– Разве ваш друг не сможет провести вас внутрь? – поморщился он.

– На закрытую территорию – нет. Нужно будет подтвердить официальный статус. Особенно в день празднования юбилея его величества.

– Я решу это, – пообещал собеседник и спросил: – Какой второй момент вы хотели прояснить?

– Мне нужна информация.

– Какого рода?

– Куда перевезли Берту Морянек?

– А ее перевезли?