Осквернитель

«Трактат о Высших и способностях оных порождений Бездны, написанный мастером-экзорцистом Жаком Фебе на основе личных наблюдений и бесед с адептами еретического учения Единения» числился утерянным в драгарнской миссии ордена Изгоняющих. И что интересней всего – брат-экзорцист, бравший его последним, еще до обнаружения пропажи был отправлен на обучение в Акраю, где он и пребывает до сих пор.

Милослав Вальмеш тридцати шести лет от роду, уроженец Кланицы. После войны получил назначение в драгарнское захолустье и ничем выдающимся там себя не проявил. Проживает в странноприимном доме при семинарии ордена.

«Ха!» – едва удержался я от победного выдоха.

Вот и первая зацепка! Вот человек, который сможет пролить свет на творящуюся последнее время бесовщину!

Я убрал записку в конверт, сунул в карман и, оставив на столе нетронутое пиво, поднялся на улицу.

Зацепка – это хорошо, но прижать экзорциста будет не так-то просто. Тут надо либо официальный ход делу давать, либо…

Я недобро рассмеялся и махнул рукой проезжавшему по бульвару извозчику.

Начинать официальное расследование? Смешно…

Экзорцист вышел на площадь Святого Николаса Слепца, когда часы на башенке соседнего молельного дома начали отбивать восемь. Звенели нашитые на кожаное одеяние и широкополую шляпу серебряные колокольцы, вызывающе скрипела кожа, цокали набойками остроносые сапоги, но никто даже глазом не повел.

Да иначе и быть не могло: в окрестностях странноприимного дома семинарии ордена Изгоняющих все давным-давно привыкли и к обычным монашеским одеяниям, и к кожаным плащам, полумаскам и шляпам братьев-экзорцистов.

На этом и строился мой расчет.

Ведь шел не экзорцист, шел опальный официал ордена Себастьян Март.

Подождав, пока разойдутся после службы из молельного дома прихожане, я пересек площадь и решительно поднялся на каменное крыльцо странноприимного дома. Спокойно миновал закуток привратника и по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж. Там отыскал нужную дверь и, опустившись на одно колено, в два счета вскрыл немудреный замок прихваченным с собой воровским инструментом.

Оказаться застигнутым на взломе я нисколько не опасался – занятия в семинарии начинались в семь утра, поэтому даже самые отъявленные лежебоки из числа местных обитателей давно должны были разбрестись по учебным аудиториям и библиотечным залам.

Много времени обыск выделенной Милославу Вальмешу комнатушки не занял. За исключением белья и запасного комплекта одежды других пожитков у брата-экзорциста не оказалось вовсе.

Никаких тайников, ничего предосудительного.

Ожидаемо, да?

Поневоле поверишь, что это именно для него были сняты апартаменты в «Гнутом вертеле». Можно читать запретные книги, можно их там хранить. И никакого риска разоблачения. Ну, почти никакого.

И все же я был несколько разочарован. Обычно, осмотрев любое обиталище, удается пусть и не забраться в голову его владельца, но отнести к той или иной категории, а здесь – ничего. Даже если человек раз за разом приходит в такую вот каморку просто провести ночь, он понемногу переделывает ее под себя, оставляет следы своего присутствия, тут же – словно келья аскета. Все столь правильно и выхолощено, как если бы накануне здесь сотворили некий идеальный порядок.

Непонятно.

Но ломать голову над этой загадкой я не стал. Вместо этого быстренько выскользнул в коридор и покинул странноприимный дом через черный ход. Потом вновь вышел на площадь и вот уже там задумался, как быть дальше.

Попытаться разыскать Милослава в семинарии? А что дальше? Он ведь не какой-нибудь простачок, он просто обязан быть матерым волчарой. Двадцать лет в ордене – это просто колоссальный опыт.

Выходит, придется брать его жестко, даже очень жестко, и потрошить со всем усердием, чтобы даже помыслить о вранье не мог. Одному мне такое провернуть не по силам, но не беда – ребята Хмурого подсобят.

А раз так, для начала с Хмурым и повстречаюсь. К тому же Клаас по пустякам паниковать не станет; если передал, что с товаром проблемы, значит, дело серьезное.

Решив продолжить поиски экзорциста после обеда, я отправился к дожидавшейся меня на соседней улице карете, но почти сразу неведомым наитием уловил уткнувшийся в спину взгляд. Нехороший взгляд, недобрый.

Слежка?!

Замедлив шаг, я свернул к тележке уличного торговца, кинул на прилавок медную монетку и взял насаженную на деревянную шпажку жареную креветку. Как бы между делом окинул площадь внимательным взглядом, но не сумел приметить никого и ничего подозрительного.

А между тем ощущение чужого взгляда только усилилось.

Видеть, как я вломился в комнатушку Вальмеша, не могли – значит, ждали?

Но кто и кого?

Впрочем, неважно, пока неважно. Сейчас главное – унести отсюда ноги.

Решив перед возвращением к карете для начала избавиться от хвоста, я двинулся по направлению к порту, но сразу юркнул в первый попавшийся на глаза переулок и рванул прочь. Распугав кошек – бесовы колокольцы! – добежал до соседнего дома, повернул за угол и юркнул в распахнутую калитку глухого дворика.