Осквернитель

– Расслабься, – посоветовал я головорезу и предупредил Эдварда: – А ты не начинай даже.

– Не начинай – что? – уточнил Рон Кельми, бывший квартермейстер королевского военного флота, мятежник и пират.

– Уже ничего, – печально вздохнул Рох, прощаясь с мечтой заполучить в свою коллекцию еще одну пронзенную гарпуном касатку.

Оно и к лучшему.

Я похлопал Хмурого по плечу и предупредил:

– Держи ушки на макушке.

– Возможны проблемы?

– Не думаю, что придется прорываться с боем, но береженых Святые берегут, а небереженых бесы стерегут, – ответил я, оглядываясь по сторонам.

Жизнь в порту так и кипела. Волокли короба потные грузчики, шатались без дела охранники, сновали от пирса к пирсу, от пакгауза к пакгаузу инспектора таможенного управления, скрипел такелаж, гулко разносились над водой хлопки парусов, клекотали парившие в небе чайки.

Густой аромат разогретой смолы смешивался с вонью колыхавшихся на волнах у берега отбросов, но нисколько не перекрывал ее, а, наоборот, лишь усиливал. Якоб Ланц даже прикрыл нос надушенным платочком.

– Куда нам? – спросил я Клааса, пониже опуская на лицо козырек матерчатой кепки. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь сообщил в Стражу или надзорную коллегию о появлении в порту Себастьяна Шило.

– Сюда, – указал Дега на пузатый трехмачтовый парусник.

– Идем! – заторопился я, желая побыстрее убраться с открытого пространства.

Трап каракки был опущен, мы беспрепятственно миновали стоявших на карауле матросов и поднялись на палубу, а там к нам незамедлительно вышел первый помощник капитана – смуглокожий и черноволосый, наряженный в нечто напоминавшее мундир офицера королевского торгового флота.

– Господа, – произнес он с заметным акцентом, – прошу следовать за мной. Капитан ожидает.

Капитан ожидает? Ну-ну.

Вслед за язычником мы спустились по трапу, и он распахнул дверь в удивительно просторную и светлую капитанскую каюту. Высокий потолок, удобная мебель и – никаких прорезей иллюминаторов и затхлости. Широкие окна были распахнуты настежь, воздух так и переполняли ароматы незнакомых благовоний.

– Вынужден оставить вас, – улыбнулся первый помощник, указал на стол с фруктами и графинами. – Угощайтесь. – И выскользнул за дверь.

Ловкач, безмятежно насвистывая, наполнил вином хрустальный бокал, подхватил из вазы персик и отошел к окну. Эдвард Рох опустился в глубокое кресло, но его невозмутимость была насквозь напускной – пальцы правой руки замерли в непосредственной близости от рукояти ботиночного ножа. Хмурый попросту встал сбоку от входной двери.

– Мастер, – подступил ко мне Дега, – мы ведь не спустим язычникам такого неуважения? Сейчас они привезли шестьсот бочонков вместо девятисот, а зимой и вовсе про нас забудут! – Парень раскраснелся, до предела накрутив себя, и нервно забарабанил пальцами по обшарпанному планшету. – Треть! Они поставят треть от обещанного и на этом успокоятся? Да мы так в трубу вылетим! Неуважение? Да бесы меня задери, это самый настоящий плевок в душу!

– Уймись, – оборвал я помощника. – Давай для начала выслушаем капитана, а потом уже станем рассуждать о неуважении и ответных мерах.

Но если начистоту – не навались на меня столько всяких проблем, и сам бы сейчас рвал и метал. Выручки от продажи шестьсот бочонков опиума хватит лишь на возврат долгов и банковского займа, и пусть никто из партнеров и не окажется обделенным, нам самим прибыли не видать как собственных ушей.

А это нехорошо. Никто не может безнаказанно запускать руку в мой карман. Как уже сказал Дега, это не простое неуважение, это самый настоящий грабеж.

Я все это прекрасно понимал, но был при этом абсолютно спокоен. Когда наваливается слишком много проблем, волей-неволей начинаешь переоценивать приоритеты.

Отыскать Берту, спустить под пирс Марка, избавиться с помощью болезного господина от браслета и только потом – выбить долг из нерадивого поставщика. Именно так, исключительно в такой последовательности.

Вот только когда распахнулась дверь и в каюту шагнул капитан, мысли о приоритетах враз вылетели у меня из головы.

– Ты?! – уставился я на высоченного широкоплечего мужчину с черными как смоль волосами и еще более темными, просто бездонными глазами. – Какого беса ты сюда заявился?!

– Я тоже рад тебя видеть, Себастьян! – добродушно пророкотал Густав Сирлин, но добродушным был лишь его голос. Чернокнижник оценивающе посмотрел на безмятежно смаковавшего вино Ловкача, перевел взгляд на подобравшегося Эдварда Роха и задумчиво улыбнулся: – Вижу, ты серьезно подготовился к разговору…

– О да, Густав! Чрезвычайно серьезно, – подступил я к нему. – Когда меня уведомили, что его светлость князь Симуш не в полном объеме исполнил свои обязательства по сделке, я подумал: ерунда, не может такого быть! Князь Симуш не тот человек, который столь безответственно относится к взятым на себя обязательствам. Уверен, сейчас он в поте лица своего собирает опиум на полях новых владений! И что же на деле? А на деле князь Симуш прибыл в Акраю! Как же он собирается выполнять свои обязательства, пребывая вдали от плодородных долин? Скажи, как?