Ослабить

– Я всё это понимаю, Лесь. – Голос потух. – Но я всё детство металась от папы к маме и обратно. С понедельника по четверг у мамы, с пятницы по воскресенье у папы, и они вечно цапаются, пытаясь спихнуть меня друг к другу на ещё один день… Я хочу нормальной семьи, Лесь! Я всё детство мечтала о том, что, когда вырасту, у меня будет семья. Настоящая, любящая, наполненная теплотой! А теперь что, снова всю жизнь мотаться туда и обратно без собственного угла, в который можно приткнуться? – По гладкой коже щёк потекли слёзы.

Олеся сдалась и оставила уговоры. Счастье у каждого своё, и счастьем каждому видится то, чего у него никогда не было, но так желалось…

***

Послышался щелчок входной двери. Глаза Камиллы в ужасе округлились.

– Леся! Это Давид! Иди, скажи ему, чтобы не заходил в гостиную. Видеть невесту в свадебном платье – дурной знак!

Олеся в знаки не верила, но потопала к входной двери, чтобы предупредить Давида, что ему нельзя в гостиную – Камилле надо снять свадебное платье и убрать его в шкаф. А потом ему три дня до свадьбы нельзя будет открывать шкаф и… Олеся запуталась. Подробности Камилла объяснит сама. Трудно готовиться к свадьбе по всем правилам и обычаям, когда жених с невестой живут под одной крышей.

Вечером того же дня Давид с Камиллой, в обнимку расположившись на кровати, смотрели фильм. До конца не досмотрели. На середине фильма Камилла обрадовала жениха минетом (о чём впоследствии она не сможет вспоминать без рвотного рефлекса), после чего они легли спать.

– Сладких снов. Люблю тебя! – Сказала Камилла.

– И я тебя. – Ответил Давид.

– А за что ты меня любишь? – Спросила Камилла, прильнув к его груди и посмотрев с по-детски счастливыми глазами. Она всегда задавала этот вопрос, словно ей трудно поверить, что она действительно достойна любви.

– За то, что ты верная, заботливая, красивая… – Перечислял Давид.

Утро было радужным, а днём на работу к Камилле заявилась брюнетка. Вид одновременно и виноватый, и гордый. Первые три минуты она стояла будто набрала в рот воды.

– Меня зовут… – она передумала говорить своё имя. – В общем, я тебя хотела предупредить.

– Пожалуйста, говори скорее, у меня через три минуты начинается урок. – Напомнила Камилла то, что уже два раза повторяла за те три минуты, что брюнетка «э»кала в перерывах между молчанием.

– Да… В общем, не выходи замуж.

Камилла рассмеялась.

– Это ещё зачем? – Она впервые всерьёз оглянула незваную гостью, а не просто бегло пробежалась по ней глазами. – А ты вообще кто?

– Я… В общем… – Камилле уже начали надоедать бесконечно повторяющиеся «в общем». У неё что, такой короткий словарный запас? – Лучше посмотри сама.

Брюнетка сунула в руки Камиллы телефон, на котором была открыта переписка с человеком, подписанным как Давидик.

Брюнетка: Встретимся в субботу, котик? У меня для тебя сюрприз.

Давидик: Сюрприз? Ммм… (два смайлика: один с высунутым языком, другой с нахальной улыбкой). Но в субботу я занят, малышка.

Брюнетка: Воскресенье?

Давидик: Меня не будет две недели. Уезжаю по делам. Потом я тебе напишу, киса.

Камилла застыла на месте и не сразу вспомнила, что в субботу у них с Давидом свадьба, а потом они на десять дней улетают в Турцию.

– Это… – Камилла подняла глаза с телефона на брюнетку. На побледневшем мертвенном лице голубые глаза сверкали точно как у Короля ночи из Игры престолов.

– Клянусь, я не знала о тебе. Мы с ним познакомились год назад на мальчишнике, всё как-то закрутилось… Но он ни разу не говорил, что у него отнош… – Объясняла брюнетка, желая скорее унять чувство вины у себя, чем оправдаться перед невестой любовника, но её слова звенели в ушах Камиллы несвязными буквами. Наконец она уловила три слова:

– Год назад? Мальчишник? – Выговорила почти недвигающимися губами, вспомнив, что в июне прошлого года друг Давида женился, и он вернулся с его мальчишника только на пятом часу вечера следующего дня.

– Ну-у… меня туда эм-м… вызвали.

– Ты что, шлюха? – Теперь в голосе отразились злоба и отвращение.

– Танцовщица. – Поправила брюнетка.

– Но ты спала с моим женихом за деньги.

Брюнетка не собиралась выслушивать обвинения и гордо выпрямилась.

– Он сам делал подарки. И я не заставляла его за мной бегать!

После шока Камиллу посетила первая стадия – отрицание. Не может быть, чтобы это был её Давид, который всегда твердил, что прежде всего ценит в ней верность. Нет, это должно быть, кто-то другой!

– Это не он! – Мотнула Камилла головой, чувствуя, будто череп сжимается и собирается лопнуть.

– Посмотри номер, если не веришь мне. – Голос снова стал виноватым.

Камилла не шевельнулась, и брюнетка потянулась, чтобы нажать на имя, показать номер и доказать, что она не врёт, и переписка действительно была с Давидом. Едва её палец коснулся экрана, Камилла, сама не осознавая, что делает, резко бросила телефон в сторону. Смартфон ударился о стену, покатился по полу, но экран остался включенным. На нём всё ещё виднелась переписка.