Ослепление

– Да, но ведь Ральф наверняка сейчас так разъярен, что я не могу не опасаться, как бы он не навредил Стиви. И я не хочу лишний раз провоцировать его. Совершенно невозможно предсказать, на что он решится, если почувствует себя в ловушке. Лучше уж я подожду, как бы томительно это ни было, в надежде на то, что в конце концов он успокоится и снова отважится потребовать выкуп.

– Я согласен с Андреа, – поддержал ее Брент. – Возможно, это все же сработает, и мы получим возможность подсунуть Ральфу украденные драгоценности и засадить его за решетку. А тем временем Кен постарается разыскать кого-то, кто мог бы сообщить нам, где укрывается Ральф.

– Ну, я, конечно, хотела бы, чтобы Кену сопутствовала удача, – с сомнением возразила Мэдди. – Но, будь я на месте Ральфа, я бы постаралась этого не допустить. Я бы уже присмотрела для себя новую берлогу. И, мне думается, я предпочла бы залечь в нее на некоторое время, пока все не успокоится.

– Слушая эти ваши речи, Мэдди, я имею смелость предположить, что вы питаете несомненную слабость к романам-загадкам, – не удержался от добродушного смешка Брент. – Иначе выходит, что в глубине вашей натуры скрывается преступная сущность.

– Полагаю, немного и то, и другое, – с милой улыбкой отвечала Мэдди. – Я частенько подумывала, что мне стоило бы попытать счастья в сочинительстве таких романов, если только я смогу найти для этого достаточно времени. Во всяком случае, уж лучше так коротать дни, чем просто превратиться в кучку праха от безделья в инвалидном кресле. Как вы думаете?

Когда на второй день после происшествия на рынке от Ральфа не было ни слуху ни духу, Мэдди решила взяться за дело собственноручно.

– Я прошу меня извинить, Брент, но я больше не в силах просто сидеть и любоваться, как Андреа убивается. Она ничего не ест, она наверняка не спит (посмотрите только на эти круги под глазами), и, честно говоря, и я сама этак скоро сойду с ума! Так что будьте любезны, возьмите-ка свою шляпу и свою жену и погрузитесь вместе с ними в карету. Мы немедленно снова отправляемся в тот злополучный отель и заставим их развязать языки, клянусь святым Георгием!

Брент не нашелся, что возразить. Он тоже был обеспокоен состоянием Андреа. И если Мэдди действительно знает способ развязать языки несговорчивым служащим отеля – ей и карты в руки!

Андреа тоже повиновалась беспрекословно. По крайней мере они хоть чем-то займутся. К тому же, Мэдди явно была в эти дни в ударе. Зная ее достаточно давно, Андреа убедилась, что в таком случае разумнее всего предоставить все решать пожилой даме, а самой лишь подчиняться ее порою странным, но никогда не приводившим к фиаско указаниям.

Войдя в отель, Мэдди промаршировала по грязному холлу с таким видом, словно она была генералом, самолично ведущим в атаку свои полки. Держа наперевес, словно пику, свой пронзительно-розовый зонтик, она с грохотом опустила его конец на подпрыгнувший от удара столик портье и высокомерно потребовала:

– Вызовите немедленно ко мне вашего управляющего, молодой человек, и не пытайтесь утомлять меня своими отговорками.

– Но, мэм, – ошеломленно захлопал ресницами обычно неприветливый малый, – я не могу его сейчас побеспокоить. Он занят ленчем.

– И где же он им занят?

– Гм… гм… у себя в комнате, – нерешительно сообщил портье, кивая в сторону двери, находившейся позади стойки.

– Приведите его, – коротко приказала Мэдди.

– Но, мэм…

– Меня не волнуют ваши извинения. Мне нужны результаты! – прервала она решительно. Ну же, или вы позовете его, или мы сами потрудимся зайти в кабинет.

– Как я должен о вас доложить? – после долгих гримас и вздохов решился портье.

– Скажите ему, продекламировала Мэдди, надувшись, как индюк, – что с ним желает поговорить родная тетка президента Гранта, прямо сию минуту!

У окончательно сбитого с толку бедняги глаза чуть не вылезли на лоб. Теряя время на какие-то непонятные жесты и восклицания, он все же наконец постучал в дверь босса и скрылся за нею, распираемый невероятной новостью.

– Вы… вы ведь на самом деле не являетесь близкой родственницей президента? – уточнил Брент, тоже попавший под влияние самоуверенности Мэдди.

– Конечно же нет, – хихикнула Андреа. – Но я не могу не согласиться, что, как говорится у поэтов, этот благородный порыв можно назвать ложью во спасение.

– Ну почему же, Андреа, – лукаво заметила Мэдди, – все зависит от того, с какой точки зрения на это смотреть. Я имею в виду, что, поскольку все человечество произошло от Адама и Евы, мы все так или иначе состоим в родстве. Разве не так?

– Это весьма оригинальная точка зрения, но я полагаю, что в ней имеется здравое зерно, – покорился Брент. Он добавил с учтивым поклоном: – У вас совершенно неординарный образ мыслей, Мэдди.

– Мистер Бейкер сию минуту явится сюда, мэм, – сообщил ставший неимоверно расторопным портье.

– Я так и думала, – величественно кивая, с высокомерной улыбкой заявила Мэдди.

Десятью минутами спустя они покинули отель с именем и адресом второго портье, которого мистер Бейкер отрекомендовал как приятеля Ральфа Магтона.