Ослепленная правдой

Улегшись на койки, слепцы ожидали, когда сон сжалится над их скорбями. Жена доктора  еще некоторое время назад незаметно для других, хотя жалкое зрелище было недоступно их  незрячим взорам, помогла мужу привести себя в относительный порядок. Теперь в палате  стояла та особенная больничная тишина, какая бывает только там, где люди спят и страдают во  сне. Бессонно и зряче оглядывала жена доктора ряды коек, бесформенные очертания фигур под  одеялами, бледное лицо, шевельнувшуюся во сне руку. И спрашивала себя, неужели и она  когда-нибудь ослепнет и по каким непостижимым причинам не случилось этого до сих пор.  Устало поднесла руки к лицу, чтобы отбросить назад волосы, и подумала: Скоро от всех нас  будет скверно пахнуть. В этот миг стали слышаться вздохи, постаныванья, приглушенные  поначалу вскрики, какой-то невнятный лепет и бормотанье, которые казались, да, наверно, и  были словами, только смысл их терялся в бурном крещендо, обращавшем их в крик, в рев, в  хрип, подобный предсмертному. Вот ведь свиньи, негодующе сказал кто-то из глубины палаты.  Но это были не свиньи, а всего лишь люди: слепой мужчина и слепая женщина, которые, кроме  этих двух обстоятельств, вероятней всего, никогда ничего друг о друге не узнают.

  Известное дело, недоешь, так и недоспишь. Иные из слепцов открыли глаза, когда до утра  было еще далеко, и в данном случае даже не голод был виноват, а просто из-за сбившихся  биоритмов, или как там их еще принято называть, они вообразили, что за окном уже белый  день, вот и подумали: Хватит спать, и тут же осознали свою ошибку, услышав, как, не допуская  двоякого толкования, сонно дышат их соседи по койкам. Да ну, это из книжек, а вот и нет,  скорей уж из опыта прожитой жизни известно, что тот, кто просыпается на заре по своей воле  или же по необходимости должен вставать спозаранку, плохо переносит, если другие в его  присутствии продолжают, что называется, дрыхнуть без задних ног, и вдвойне справедливо это  наше наблюдение в данном конкретном случае, ибо огромна разница между слепым, который  спит, и слепым, которому совершенно незачем держать глаза открытыми. Все эти  психологистические рассуждения, несуразно изысканные рядом с чудовищным масштабом  бедствия, которое тщимся мы и силимся представить в нашем повествовании, имеют целью  всего лишь объяснить, почему так рано и все разом проснулись слепцы: и если одних, как было  сказано в самом начале, пробудили требования желудка, то других вырвало из объятий сна  нервное нетерпение ранних пташек, не посчитавших нужным вести себя тише, чем это  неизбежно и терпимо среди обитателей казармы или больницы. Ведь здесь оказались не только  приличные, воспитанные люди, имеются и вполне неотесанные мужланы, которые, не глядя,  есть ли кто рядом, отхаркиванием и пусканием ветров освобождаются поутру от ночных  тягостей, хоть, справедливости ради, заметим, что схожим образом поступают они и во все  остальное время суток, отчего дух в помещении стоит тяжелый, впору топор вешать, и ничего с  этим не поделаешь, проветрить можно, разве что дверь открыв, потому что окна, как уж было  сказано, высоко, не дотянешься.