Ослеплённый ненавистью

Андрей поднимает и успокаивает Полину. Матвей отводит меня в сторону, подальше от Вики. Которую, между прочим удерживает Паша.

Во время разбора полётов Матвей обнимает меня, немного удерживая.

Сначала я пыталась отодвинуться, но поняла, что он держит меня под своей защитой. А то и мне прилетит. Особенно, когда я сказала, что Вика подумала, что Полина спит с Пашей.

Матвей спрятал меня за свою спину.

Рыцарь, прям!

После ухода Паши и Вики в комнату, наступает тишина.

Полина успокоилась и сидит в объятиях Андрея.

Мы стоим у дивана. На мне кольцо из рук Матвея. Я начинаю немного дёргаться.

— Что ты делаешь? — спрашивает Соколов.

— Отпусти меня! Мы ведь не разговариваем, забыл! — произношу язвительно.

— Ты первая позвала. Орала на весь дом! — произносит он с усмешкой, — Соколов, я соскучилась. Соколов беги сюда!

— Такого не было. Я просто позвала тебя! — усмехаюсь в ответ.

— Да ладно! Прям просто… — смеётся он.

— Ну тебя! — выпутываюсь из капкана его рук.

— Я никому не позволю обидеть тебя! — раздаётся шепот у самого уха, тёплое дыхание опаляет кожу.

— Зачем? — шепчу в ответ.

— Обидеть тебя могу лишь я! — произносит он обычным голосом, уже на расстоянии.

После этой встречи, с приходом Игоря, мы все — таки вышли за Викой вслед из дома. Было видно, что в комнате они поссорились с Пашей. Да и общество Игоря напрягает нас обеих.

Я ещё не понимаю, как относиться к Вике. И кто реально виноват в их ситуации. Но Полина, хочет помирить их. Правда в глазах Вики видна боль и печаль. Она расскаивается. И видимо любит его.

Но мы не знаем, что она натворила, чтобы принимать чью либо сторону.

Уже на обратном пути, сидя вдвоём с Матвеем, я пытаюсь удовлетворить своё любопытство.

— Думаешь она реально так ветренна? — задаю вопрос.

— Просто Паша расслабил её сам. Надо было держать сразу в руках. А она… впрочем как и все, непостоянны в своих желаниях!

— Хм, и это говоришь мне ты! А ты постоянен в своих желаниях? Или это нормально днем одна, вечером вторая!? — бросаю в ответ с обидой.

— Ты о чём вообще? Я тебе что, ёбарь какой — то, чтобы менять вас как перчатки! Я очень разборчив в кандидатурах, которым предоставляю доступ к своему телу.

— А как же секс с Кариной в новый год? — обида душит и я не могу остановится.

— Что??? — он резко давит на тормоз, машину шкивает в сторону.

— Аа, Матвей не надо больше! — в испуге зажмуриваю глаза, хватаясь за ремень.

— Все нормально! Тише, тише! — чувствую его пальце на щеках.

Открываю глаза, мы стоим на парковке торгового центра.

— Испугалась? — спрашивает он, вглядываясь в моё лицо.

— Мне опять показалось что сейчас в нас начнут врезаться машины! — разжимаю руки, отпуская ремень, — Я в норме. Не делай так больше.

— А ты ху#ню не неси. Я не спал с Кариной, в новый год! Поняла? Я ещё узнаю, кто тебе эту чушь сказал! Да мы виделись, но это было минут двадцать и в присутствии её родителей! Понятно!

И я ему верю. Он смотрит пристально, немного с раздражением. Но я вижу, что он говорит правду.

— Подожди! Так весь этот вынос мозга, из — за этого?? — догоняет он, — Ты ревнуешь!!

На его лице самодовольная улыбка.

Я лишь молчу в ответ.

Оставшееся время, до дома Соколовых, Матвей с матами объясняет мне, что надо спрашивать в лоб, а не верить или фантазировать события.

Но неловкость и скованность все равно остались между нами.

27. Матвей

Этим же вечером, родители говорят, что рано утром Марина летит в Москву.

— Что? Почему? — тут же подаю голос.

Плевать, что мы не вдвоем с отцом. Он сейчас редко один, ОНА постоянно рядом. И ему это нравится, в отличии от меня.

— Позвонил ее отец, сказал, что заберет ее в аэропорту. Мы не имеем никаких прав удерживать ее! — произносит моя мать.

— Но ты ведь говорил, что ей может угрожать опастность? — задаю вопрос отцу, игнорируя её присутствие.

— Он сказал, что решил все вопросы! Всё безопасно! — опять же отвечает она.

— И ты ему веришь? Он же использовал тебя, обманул! Хотя, ты тоже не ангел! — бросаю ей в лицо.

— Прекрати Матвей! — отец бьёт кулаком по столу.

— Значит я полечу с ней! — говорю громко.

— Нет! — тут же вскрикивает мать.

— Зачем? Я отправлю ее под охраной! — тут же встревает отец.

— Я прошу тебя не лезь ты в это! Мало того, что ради меня отец влез, так еще и ты хочешь вмешаться! — заламывает руки мать.

— А ты считаешь себя лучше Марины. То есть ради тебя, женщины бросившей свою семью и жившую в свое удовольствие, можно влазить. А ради скромной и неискушенной девушки нет! — огрызаюсь в ответ.

— Сынок, ты влюбился что ли? — произносит она, переглядываясь с отцом.

— Ты совсем меня не знаешь, — со смехом отвечаю матери, — Я не верю в любовь и другие искренние чувства. Особенно, я не верю девчонкам. Ты показала всю сущность женского пола. Как бы вас не любили и лелеяли — в удобный момент вы идёте дальше, переступив через близких и родных. Бросаете тех, кто вами дорожит, любит. Я просто за справедливость, — кровь кипит в венах, — Я полечу с ней! Это мое последнее слово.

Хлопнув дверью кабинета отца, вылетаю в гостиную. Тут же встречаюсь с Мариной. Она сидит на диване с бабушкой.