Ослеплённый желанием

А потом мужская ладонь накрыла мою руку, и я ощутила где-то внутри себя некий всплеск радости, какой-то эмоциональный отклик, и интуитивно поняла, что так реагирует мой ребенок на прикосновения своего отца. Пришло осознание некого спокойствия, от тревоги не осталось и следа, а еще я буквально почувствовала новый прилив сил.

Ошеломленно посмотрела на Игната. Сейчас в его глазах было столько тепла и нежности. Мне стало понятно, что он уже любит нашего ребенка, и наверно, будет хорошим отцом…

— Что происходит? — осторожно спросила я.

— Наш сын так общается с нами, — Игнат прикрыл глаза, и на его губах заиграла улыбка. Это было невероятно, но на энергетическом уровне, он действительно общался с нашим еще не рожденным малышом и тот откликался на зов своего отца. Удивительно, и так трогательно.

А потом перед глазами возникло испуганное лицо моей девочки, и в душе вновь поднялась волна злости. Оттолкнув руку Игната, прошипела:

— Своего ребенка любишь, а мою дочь оставил в парке на верную смерть.

— Это не так, совсем не так, — он попытался взять меня за руку, но я не позволила ему это сделать.

— Не трогай меня, — и автоматически отодвинулась от Игната, насколько позволяло пространство. — Ты бросил мою дочь, лишил ее матери. Ты… Ты…

— Послушай, — перебил меня он, — я все объясню.

— Ты поступил чудовищно, — посмотрела на «мужа». — Ты осознаешь, что натворил?

— Теперь да, — я впервые заметила в его глазах раскаянье. — Сейчас увидев тебя с дочерью, я понял, все могло быть по-другому, но тогда я считал, что поступаю правильно. Думаю, тебе уже объяснили, что значит истинная пара для оборотня?

Кивнула в ответ, нервно потирая внезапно похолодевшие пальцы.

— Мне почти триста лет. Я богат, успешен, моя стая сильна, и никто не рискнет сунуться на мою территорию, зная, что получит достойный отпор. Но у меня не было одного, самого главного — семьи. Одиночество сжигает дотла, и поверь нет ничего ужаснее, чем проживать год за годом и мечтать о настоящей любви и доме, полном детишек. Я был в этом городе проездом. Спустилось колесо, и пока Матвей менял запаску, решил прогуляться по вечернему парку. Не буду скрывать, к тому времени я уже почти отчаялся встретить свою истинную, и тут… Если честно, безграничное счастье затуманило мой разум, полностью лишая рассудка. Я был ослеплен желанием, как и мой зверь. В первую очередь ликвидировал соперника, а потом забрал свою женщину. Я знаю, мне нет оправдания, но в тот момент, для меня не было ничего важнее, чем ты.

— И поэтому ты оставил мою дочь? — слезинка скатилась по щеке. — Маленькую беззащитную девочку.

— Да, эгоистично, я понимаю — Игнат опустил голову. — В тот момент я думал только о тебе и о том, что хочу видеть в твоих глазах счастье. После моей метки ты перестала быть человеком, и думаю уже знаешь, что проживешь очень долго, в отличие от Ани. Я понимал, что девочка вырастет, начнет задавать вопросы, и тогда нам придется уйти из ее жизни, ведь тайна оборотней окажется под угрозой. И решил, что будет правильно, если разлучу вас сразу и сотру все воспоминания о ребенке. Я не бросал твою дочь. Мой человек отнес ее к людям и сообщил о мужчине, который был с тобой в тот вечер. А потом все пошло наперекосяк. Ты вырывалась, кричала, попыталась сбежать, я хотел удалить только воспоминания о девочке, но влечение к тебе было столь велико, что…

Внезапно мое сердце дрогнуло и болезненно сжалось. Пришло осознание того, что все это время от меня ускользало. Анечка… Я не смогу еще раз пережить ее потерю, а значит, надо уже сейчас решать, как этого избежать. Демид говорил что-то об определенном обряде для супругов, и мне нужно было выяснить, подойдет ли он для моего ребенка. Игнат встал с качелей, нервно сделал несколько шагов вдоль дорожки, а затем шагнув ко мне, сел на корточки, взяв меня за руки:

— Я не осознавал силу материнской любви, и ты права, все могло быть по-другому. Мне нет оправдания. И поверь, приму любое наказание, назначенное советом. Но я хочу, чтобы ты знала, что бы ни случилось, я люблю тебя и буду любить всегда. Ты и наш сын самое ценное, что есть в моей жизни.

— Игнат, — я смотрела на него, и в душе было столько противоречивых эмоций. — Ты говоришь о любви, но разве любящий мужчина поступил бы так? Ты отобрал у меня дочь, лишил памяти и привычной жизни, и в дополнении всего, в качестве надзирательницы приставил свою любовницу. В голове не укладывается.

Я обхватила себя за плечи, стараясь, хоть таким образом, оградится от этого тяжелого разговора.

— Конечно, это было глупо, — Игнат вздохнул и вновь сел рядом. — Но, во-первых, я ей доверял, и точно знал, Марина никогда не посмела бы причинить зла, потому что в противном случае лишилась жизни. Во-вторых, она узнала первой о тебе, потому что, когда мы приехали в поселок, была в моем доме. Выслушав мой сбивчивый рассказ о случившимся, сама предложила помощь, придумала план, и сделала все возможное, чтобы сохранить всё в тайне.