Ослик Иисуса Христа

«И вновь рецепторы, – записал он, кончив, удобно устроившись у окна и приоткрыв жалюзи. – А если рецепторы, то, как и в случае с прикосновением (чтобы осязать – не обязательно трогать): чтобы не врать – не обязательно быть честным».

Озарение не стало постулатом, зато добавило вдохновения. Постулатом же спустя время станет открытие учёных из Института мозга (Institute for Brain Science) в Сиэтле. Американские нейробиологи с помощью трёхмерных моделей, разработанных Исследовательским союзом «Аахен-Юлих» (Julich Aachen Research Alliance, Германия), обнаружат участки человеческого мозга, ответственные за искренность. Иными словами будет открыт и изучен биохимический механизм, в соответствии с которым человек или врёт, или нет (включая самому себе, что окажется наиболее ценным для Ослика).

За окном накрапывал дождь. Стояло пасмурное ноябрьское утро. Ветер теребил облетевшие деревья, а дворник из Таджикистана теребил свои грабли, сгребая опавшие листья и наполняя ими мешок за мешком. Ослик поднял жалюзи, и что ж? Да ничего. Таджик управлялся. Он ловко стаскивал мешки в кучу и, казалось, не ведал печали: улыбался и то и дело названивал к себе в арык (или как там его – Ослик путался). В небе над «Китаем» завис вертолёт.

«Красиво», – подумал Генри и тут же испугался – что он несёт!? Понятие красоты условно, интуитивно и неформально. Осенние листья – не повод, таджик – не причина, а вертолёт и вовсе – недоразумение (мало ли какой «новокос», по выражению Смит, летит на работу). Так и вышло: вертолёт вскоре скрылся, таджик убрался, а осенние листья, плотно набитые в мешки, прощались с жизнью. Красота же была в голове. Предметы, запахи, звуки, взятые из реальности (и в разное время), смешивались в сиюминутный образ – вот и вся радость.

Дождь усилился, Ослик опустил жалюзи и вернулся к своим записям. «Чтобы осязать – не обязательно трогать. Чтобы не врать – не надо быть честным. А что до красоты, – заключил он, – то и она в голове».

За размышлениями прошло утро. Ослик умылся, приготовил завтрак и поставил Fall Out Boy. Эльвира спала, укутавшись в плед, и во сне улыбалась. Патрик Стамп (вокалист FOB) признавался, что «хуже, чем сейчас, уже вряд ли будет» (композиция «Dance, Dance» с альбома From Under the Cork Tree, 2005), а Ослик и соглашался с музыкантом, и нет. «Во всяком случае, – рассуждал он, – неопределённость добавляет надежды». Он сделал чуть громче, а когда Додж проснулась, кивнул ей и принёс кофе. К кофе он испёк картошки, сварил яйцо и изготовил сати (сметанный соус индийской кухни).

– Изготовлено в России, – пошутил Ослик (и правильно сделал: время от времени лучше пошутить, а уж поймут тебя или нет – искусство воображения).

– Под контролем SIS, – ответила Додж (имея в виду связи Генри с британской разведкой) и просияла, учуяв карри, приправу чатни и восхитительный запах печёных клубней.

«It can’t get much worse» («Хуже не будет»), – будто вторили Додж Fall Out Boy, а у Ослика в голове уже созревал «сиюминутный образ» его подруги. Образ за образом – из таких картин и складывается суть человека.

«Липецкий картофель, приправа чатни и профессор из Ширнесса», – подумала Эля и тоже зафиксировала возникший образ (своего друга). Допив эспрессо, она притянула Ослика к себе и с минуту-другую не отпускала, будто прощалась с ним и формируя тем самым окончательный шаблон (паттерн) грядущих воспоминаний. Генри мысленно перенёсся на улицу к опавшим листьям, плотно упакованным в мешки. К вечеру за мешками приедет машина. Всё тот же узбек закинет их в кузов. Закинув, позвонит в свой арык (или как там его), а в небе над Солянкой вновь покажется вертолёт. Наутро всё повторится. Вот и думай.

Мысли о повторении уводили всё дальше.

Уводили всё дальше и, как выяснится, – не без пользы. К трём часам Ослик и Додж миновали Хохловский переулок, постояли у Чистого пруда и минут через десять подобрались к «Дому трёх композиторов» на Мясницкой. У входа в офис «Виртуального клона» их поджидала Вика Россохина – креативный директор, специалист по ноу-хау и модератор портала vik.ru. Вика полусидела на капоте BMW (BMW X8 с тонированными стёклами) и в задумчивости рассматривала улитку у бордюра. Улитка неспешно переползала тротуар. «Как бы не в последний раз», – подумал Ослик. Кто-нибудь да наступит – не пройдёт и получаса. Но нет – будто услышав Осликовы мысли, улитка повернула назад и в какой-то момент остановилась.

Как и писал Джони Фарагут, у Vi были короткие волосы, чуть недовольное лицо, зато открытый взгляд и смешные щёки морской свинки. Щёки и вправду притягивали. Добавим к этому синие джинсы, зелёную куртку и кроссовки Adidas. Вика курила Vogue Menthe, а завидев Ослика и Додж, привстала, выкинула сигарету и помахала им. Из куртки у неё выглядывал мишленовский путеводитель (Ослик сразу же узнал обложку – как не узнать?) с надписью по-французски «Океания и Микронезия».

– Здравствуйте, – обратилась к ним Vi.

– Привет, – ответила Додж и обняла её.