Ослик Иисуса Христа

К реке, а куда ещё? Ослику не давали покоя Софи и Марк. Завтра он попытается их спасти. «И если спасу, – решил Ослик, – то я и буду Иисусом Христом». Не вечно же Софи прыгать в реку. Ясно, что местные крокодилы своего не упустят. Около семи утра он постелил себе на кухне и уснул – не раздеваясь, полный тяжёлых мыслей и недобрых предчувствий. Ослику снились беспокойные сны, он крутился и даже брыкался (словно животное, бил копытами, чуя неладное).

Проснувшись ближе к обеду, Генри с полчаса повалялся. Странный эффект: то, что перед сном кажется очевидным (любила повторять Эльвира Додж), наутро кажется невероятным. Так вышло и на этот раз – какой он, к чёрту, Иисус Христос! Генри понятия не имел, как выкрутится со своими «психами», да и с Лобачёвой – наверняка с нею тоже будет непросто. Ослик. Чистый ослик. Однажды поселившийся в нём ослик так и сидел там поныне.

Тем не менее, невзирая на пессимизм («В пессимисте сговариваются между собой неэффективная доброта и неудовлетворённая злоба» – прав Сиоран) уже к вечеру двадцать пятого Генри кое-чего добился.

Во-первых, он договорился с доктором Марка и Тани о принципиальной возможности их освобождения. «Возможность есть, – доктор показал бумажку с цифрами и замялся. – Уже завтра Таня может быть выписана, а вот с Марком проблема, – добавил он, – Марк умер». Согласно истории болезни, «Марронье» умер на рассвете от кровоизлияния в мозг. Одна радость – во сне и быстро.

Во-вторых, у Собаки не будет документов. «Это ваши трудности. Формально она тоже умрёт, – врач держался с достоинством и спокойно (настоящий профи). – С документами могу помочь (столько-то, торг возможен)». – «Спасибо, я сам», – Ослик мечтал поскорей убраться.

И в-третьих – позвонила Додж и кое-что предложила.

– Я тут подумала: чтó если устроить твою Собаку к себе? Хотя бы на время. Немного поработает, придёт в себя, сделаю ей стаж, трудовую и открою счёт. И ей на пользу, и тебе проще, если будешь увозить её, – Додж умолкла. – Может, она ещё не захочет.

– Не захочет – останется, – ответил Генри, – мне главное вытащить её из больницы. А вообще – спасибо.

Ослик обещал подумать. Ведь если разобраться, план Эльвиры не так уж и плох. Последние пять лет Софи провела в заключении, и как она перенесёт свободу – неизвестно. Это в его рассказах Собака была бесстрашной и гоняла крокодилов (как хотела). В реальности же крокодилы вряд ли испугаются и скорей всего съедят её. Добавим к этому возраст (Софи едва исполнилось двадцать), придурков родителей, ничтожное образование, другой язык (если дело дойдёт до Британии), другие люди, да всё другое. Так что Эля права – спешить не стоит.

Помимо пединститута (ныне Владимирский государственный педагогический университет) Эльвира окончила Denis’ School в Москве (Международная система школ иностранных языков) и Высшую школу экономики на Мясницкой (Higher School of Economics – National Research University).

Набравшись знаний (педагогика, психология, философия, ораторское искусство, романские языки, особенности рынка, взгляды ведущих экономистов и т. д.), Додж вывела для себя понятие «примитивного марксизма». Примитивный марксизм, считала она, это русская интерпретация марксизма: извлеки максимальную прибыль, посочувствуй ближнему, во всём виноват капитализм. Примитивный марксизм, по её мнению, был негласной идеологией современной России. Идеологией, пришедшей на смену гегемонии пролетариата.

И пролетариат, и примитивный марксизм вызывали у Додж отвращение, да что делать? Русских не изменишь, но и побираться она не собиралась. Покончив с образованием, Эля занялась биржевыми сделками на ММВБ, а спустя время и накопив достаточно средств, приобрела довольно известную в столице сеть подземных киосков «ЧП СУЧКИНА, КНИГА». Предприниматель Сучкина (предыдущая хозяйка сети) давно уже сидела в тюрьме, но дело не в том. Совершенно упавшую на тот момент торговую сеть (20 киосков плюс офис на Сретенке) Додж перестроила в приёмные пункты барахла. Новая вывеска так и гласила: «БАРАХЛО, ПБОЮЛ ДОДЖ, С НАМИ И ВАМ ХОРОШО, И НАМ!» Люди несли туда барахло, получали за него деньги, а потом барахло перепродавалось (как оно и должно было быть в соответствии с примитивным марксизмом).

То же и с Софи, кстати. Смотрите: попав в клинику на Мосфильмовской, Собака постепенно утратила привлекательность новинки и с годами стала барахлом. Главврач купил это барахло и, формально убив, продал его Ослику, а тот и рад. В соответствии с теорией примитивного марксизма доктор извлёк максимальную прибыль, утешил Ослика, а в растлении Софи обвинил капитализм.

Теперь дальше: что предлагает Додж? Она берёт к себе Лунгу, делает ей задним числом стаж, оформляет поддельную трудовую, открывает копеечный счёт в «Хоум Кредит» (даром что банк) и торгует ею за тарелку риса (пока не надоест и вам, и нам). Как и в случае с доктором, Додж извлекает максимальную прибыль, утешает Ослика и винит во всём капитализм.

Ослик обещал подумать – и правильно сделал.