Ослик Иисуса Христа

(Довольно расплывчатые и весьма невнятные размышления, но умный поймёт. Умный поймёт – хитрец заработает. Ослик давно уже понял, что невнятные мысли – прекрасный повод для спекуляций. Взять ту же Библию – торгуй, сколько хочешь. В отличие от Христа, однако, Ослик был обыкновенным осликом и уж конечно не мнил себя вождём пролетариата. Иными словами, о заработке не могло быть речи.)

Тут-то к нему и пришла мысль о романе: а не сочинить ли увлекательный роман? Не такой, конечно, увлекательный, как, к примеру, пророчество Захарии («Ликуй от радости, дщерь Сиона…» и т. д., Зах. 9:9), зато в меру честный. «Ослик Иисуса Христа», скажем. Постмодернистский роман о проблемах современности. Роман – и вымысел, и нет одновременно. Роман – сомнение, смех и боль. Роман – удовольствие, наконец.

Удовольствие? Вряд ли труд писателя можно считать удовольствием. Но пусть бы и так – мысль о романе как пришла, так и ушла. Вскоре Ослик и думать забыл о романе, переключившись на реальность.

Реальность же была такова: Лобачёва и Вулдридж планировали брак, Собака Софи планировала карьеру, Ослик планировал новую поездку в РФ. На этот раз поездка обещала быть привлекательной вдвойне: он рассчитывал и страху набраться (обычная его цель), и кое с кем повстречаться. Во-первых, с Додж (как ни крути, они притягивались друг к другу), а во-вторых, с «Виртуальным клоном» (ВК, в то время – одна из передовых IT-компаний на российском рынке).

Хотя, едва ли ВК делились с господами, приближёнными к Кремлю. Их капитал уже давно был рассредоточен по миру (преимущественно в оффшорах), а офис в Москве и недвижимость числились за героями блокбастеров из Голливуда. «Клон» торговал потерянной любовью (как правило к своей стране), воссоздавая виртуальные образы на заказ, и имел неплохую прибыль.

Идейный вдохновитель ВК – Джони Фарагут (писатель, изгой и «экстремист») давно сидел в тюрьме, дожидался перевода в Архангельск, и готовил побег. Компанией управлял некто Дмитрий Захаров («перспективный айтишник» – по мнению «Форбс», и «Митя Захаров, приёмщик брака» – по версии самого Джони, см. «The Shop of the Lost Love», 2019, Osprey Publishing Ltd). Продвижением «Клона» занималась Тайка Нефёдова (в прошлом пиар-менеджер информационного агентства «Римус»), а собственно технической стороной (инженерные решения, ноу-хау) – небезызвестная Вика Россохина. Некогда продавщица в магазине компьютерной техники и последняя Джонина любовь («Vi» – как он называл её).

Именно с Vi и связался Ослик, загуглив «Виртуальный клон» в Интернете. Сам напросился, можно сказать. Вика была не подарок – весьма насторожённая (ни дать ни взять – испуганный крокодил), она с неделю проверяла Осликовы данные (псих, политзаключённый, эмигрант, агент SIS), но всё ж таки согласилась на встречу.

Как позже заметит Ослик, «Россохина учуяла выгоду». Он намеревался предложить «Клону» свои идеи, не требуя ни прав, ни денег («ни забвения», смеялась Софи, давно раскусившая русских пройдох). Оставалось ждать. Офис «Виртуального клона» располагался на Мясницкой в «Доме трёх композиторов» (Лист, Чайковский, Дебюсси) – прямо под крышей. «Планетарий», оборудованный Джони Фарагутом для опытов с галактиками ещё до бегства из страны в начале десятых.

Эльвира Додж к тому времени практически переселилась в квартиру Ослика на Солянке. «Что толку, – написала она как-то Генри, – квартира пустует весь год, здесь хорошо, и в любом случае за домом требуется уход». Уход так уход – Ослик не возражал.

Да и что тут возразишь? И «дщерь», и, образно выражаясь, «Сион», как ни крути, требуют внимания к себе. Взять, к примеру, РФ. Россия («матушка»), безусловно, была исконной Осликовой землёй (хотя бы по рождению). И так же, как с квартирой («биосфера» на Солянке), за «матушкой», ясное дело, требовался уход. Рано или поздно его соотечественники придут в чувство (ждать – удел влюблённых), и что-то да изменится. Ослик не терял надежды. Ведь и Европа, если подумать, прошла не менее тяжёлый путь (от инквизиции – к правам человека). Правда, там был Нюрнберг, чего не скажешь про «матушку». Покаяние, как мыслилось Генри, и было главной трудностью его «Сиона». Что касается экономического кризиса (кризис в Европе и впрямь затянулся), то вряд ли это такой уж ужас. Лучше экономический кризис, не сомневался он, чем фашиствующая диктатура.

Диктатура? «Зоомагазин» – как иронично заметила Лобачёва, выйдя из тюрьмы памятной осенью двадцать четвёртого. Постепенно из этой фразы она сотворит замечательный персонаж (в образе диссидента), а сама фраза перерастёт в рассказ под названием «Зоомагазин „Бетховен“». Весьма самобытный рассказ, по мнению Генри, и уже далеко не о счастье для всех.

«На фиг такое счастье!» – согласилась Наташа, лишь только объявили посадку на самолёт из Благовещенска. В тот же день, блуждая с Осликом по Москве в ожидании рейса до Таллина, она без умолку болтала и озиралась (не исключая, вероятно, новый арест), пока не наткнулась на вывеску «Зоомагазин „Бетховен“».

Зоомагазин «Бетховен»