Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)

Так вот. На вокзале ее встретили муж с тещей и свояченицей. Она поцеловалась с мужем и коротко спросила:

- Дома все в порядке?

- Конечно! - ответил он.

Затем она сунула ему в руку багажную квитанцию, носильщик поставил перед ней корзину, положил сверток, пальто, зонтик и другие мелочи, а она тем временем уже пустилась в длинный и пространный разговор с матерью и сестрой. Когда вещи были погружены и все уселись в карету, мужу на колени водрузили сверток и женино пальто. И вот они мимо "Лондона" едут домой.

Когда подъезжают к дому, муж спешит вперед, отворяет двери и, едва вставив ключ в замочную скважину, уже чувствует в сердце какой-то холод.

Не успевают они войти, как теща бросается к окну и распахивает его настежь:

- Ох, господи, дайте немножко воздуху! Здесь душно, как в подвале!

- Ах, боже мой, здесь совсем не проветрено! - вторит свояченица.

Но вот внесены вещи, открыты все окна, и жена пробегает по комнатам, восклицая:

- Господи боже, господи боже! Вот говорят: поезжай, лечись. Да лучше сидеть здесь и околевать, чем оставлять дом на такого балбеса.

Она снимает блузку, надевает домашнюю кофту, сбрасывает башмаки и принимается искать домашние туфли.

- Милош, где мои домашние туфли?

- Наверное, здесь, - отвечает Милош, - где они еще могут быть?

- Вот смотри, их же нет на месте, а я оставила их под кроватью.

- Не знаю, - отвечает Милош, нагибаясь и начиная поиски, - не знаю; я твои туфли не украл, на что мне они.

Наконец туфли найдены - одна за печкой, другая под ночным столиком. Тем временем свояченица уже поставила варить кофе, так как теща почувствовала себя дурно от скверного запаха в доме. Затем все они уселись поговорить.

На самом деле это не разговор, а следствие, начатое против обвиняемого следственной комиссией в составе жены, тещи и свояченицы.

Обвиняемый садится в угол, поджимает ноги под стул и устремляет пристальный взгляд в потолок.

- Ну вот, Милош, разве я тебе не говорила, чтобы ты каждый день открывал окна?

- Я открывал их.

- Открывал, конечно, - добавляет теща, прижимая к носу платок, - а здесь дышать нечем!

- Теперь посмотри сюда, - опять начинает жена, - это что такое?

- Что? - спрашивает он.

- Это не моя простыня на кровати.

- Конечно, не твоя, - поддакивает теща.

- Но чья же тогда? - спрашивает он голосом обвиняемого.

- На всех наших простынях - монограммы, - добавляет свояченица.

- Я не знаю, я ее не менял.

- Она похожа на арестантскую простыню, - продолжает теща.

- Ой, - удивляется свояченица, - я не смогла разглядеть монограмму из-за блох и этого желтого порошка.

Затем наступает небольшой перерыв, так как свояченица подает кофе. Теща делает глоток, ставит чашку на стол и начинает:

- Боже, бедный котенок, как он отощал, на него смотреть страшно!

- Ой, бедняжечка! - всхлипывает свояченица и берет котенка на руки.

- Ты, конечно, его не кормил?

- Я кормил его каждый день.

- Разве ты думал о доме и о котенке?! Кто знает, о чем ты думал и когда приходил домой... может быть, раз в три дня.

- Я приходил каждый день.

- Конечно, это видно по котенку.

- Бедный котеночек! - вздыхает свояченица и нежно его гладит.

Жена допивает кофе и снова идет осматривать квартиру. За ней, разумеется, отправляется и вся следственная комиссия.

- Посмотри, посмотри, пожалуйста: под письменным столом лежит один носок. Как мог попасть носок под письменный стол?

- Это, наверное, я сбросил его с кровати, когда раздевался, вот он и попал туда.

- Ну хорошо, а где же второй?

- Второй? - спрашивает несчастный Милош и засовывает голову под письменный стол. - Второй должен быть тоже тут.

- А может быть, ты второй вообще не переменил, может быть, ты забыл?

- Нет, нет, вот второй носок! - кричит свояченица из дальней, третьей комнаты.

Теща, конечно, сразу же крестится.

- Боже мой, боже мой, - причитает жена, - очевидно, ты плясал в доме канкан?

- Вздор! - сердится Милош.

- Но как же мог попасть второй носок в ту комнату? Где это видано, чтобы снимали один носок в спальне, а второй - через две комнаты. О, господи боже, как я все это переживу и что еще ждет меня в собственном доме!

- Не надо, доченька, сердиться, - утешает ее мать, - какой же тогда прок от курорта?

- Я и сама себя спрашиваю, какой мне прок от курорта? Такие деньги заплатила, старалась там изо всех сил, как настоящая мученица, а сюда приехала, чтобы помереть от огорчений.

- А где же твоя фотография с этого стола? - вставляет свое слово теща.

- И верно, где же моя фотография? - приходит в ярость жена.

- Должна быть тут.

- Зачем тебе понадобилось убирать мою фотографию? Ну и дела, изумительно! Муж остается в доме один и убирает фотографию жены. Что, она помешала кому-нибудь?

- Вот она, здесь, она просто упала! - радостно кричит Милош, найдя фотографию.

- Смотрите, смотрите, - говорит теща, продолжавшая разведку в комнатах, - смотрите, смотрите, а наш зять был очень бережливым. За целый месяц свеча у него и на вершок не сгорела.

Услышав об этом открытии тещи, вся следственная комиссия склоняется над ночным столиком.