Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)

Вас сейчас называют отцом, но заслуга эта принадлежит мне. Справедливо ли в таком случае, если я не получу вознаграждения за оказанную Вам любезность? У меня нет зимнего пальто, и я просил бы Вас дать две тысячи динаров подателю настоящего письма.

С уважением отец Вашего ребенка".

Когда господин Томич прочитал это письмо, перед ним раскрылась совсем новая перспектива. Он увидел, что ужасающий случай может разрушить всё созданное им с таким трудом, а его самого сделать предметом жестоких насмешек всего света. И - он послал две тысячи динаров.

Разумеется, студент, счастливо обнаружив золотую жилу, не ограничился одним только зимним пальто. У него оказались и другие потребности, а господин Томич понял, что он должен их удовлетворить в интересах собственной репутации.

Господин Томич стал часто получать письма от незнакомого студента, и однажды получил следующее:

"Глубокоуважаемый господин Томич! Я бедный студент и очень нуждаюсь. Правда, Вы мне помогаете, но, я думаю, в моих и в Ваших интересах, было бы лучше усыновить меня; этим мы окончательно упорядочили бы вопрос о наших взаимоотношениях. Этому усыновлению я мог бы придать особый характер, заявив, что я Ваш сын, плод одного из Ваших былых увлечений. Таким образом, я и мой ребенок, которого Вы содержите, стали бы братом и сестрой, а Вы нашим благородным отцом. Тем самым воссоединилась бы под одним кровом вся семья, и никто не узнал бы, что Вы являетесь отцом чужого ребенка. Подумайте обо всем этом.

С уважением отец Вашего ребенка".

Господин Томич опустился в кресло и задумался. Оставим его в покое пусть он думает и пусть придумает, что ему делать и как поступать.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬ

В нашем городе умер самый богатый человек, Иосиф Стоич, и это всех глубоко огорчило.

Редко рождаются люди, подобные покойному Иосифу Стоичу. Он регулярно посещал церковь, был членом общины, был церковным старостой и членом ревизионного комитета Ссудного банка. Вообще это был чрезвычайно благородный человек: однажды, когда стояла необычайно лютая зима, он дал двадцать динаров на покупку дров для бедных, общинному служителю пожертвовал свои старые брюки, а одной бедной вдове с шестью детьми подарил три кило картошки. Он ни разу никого не обидел, ни на кого косо не посмотрел, а если и тянул кого-нибудь в суд за долги, то лично никогда не вмешивался, а передавал такие дела адвокатам.

Каким великим гражданином нашего города был Иосиф Стоич, насколько он достоин долгой памяти и как благороден он был, лучше всего показывает сделанное им перед смертью распределение имущества. Он оставил все, что полагается, и своей жене, и братьям и их детям, и сестрам и их детям, и даже одному дальнему родственнику, бедняку, завещал два дуката, дабы и тот не был забыт. Большое богатство имел Иосиф Стоич к мудро разделил его, так что и в данном случае подтвердилось, что бог знает, кому дает.

Похоронили его пышно, как и подобает хоронить такого исключительного человека. Вдова после похорон хорошо угостила нас на поминках, как и подобает такой исключительной вдове, но это не успокоило нас и не утешило.

Господин Яков Янкович, уездный писарь (который, кстати сказать, остался должен покойнику семьдесят динаров), все время упорно твердил:

- Мы еще в долгу перед покойным.

А господин Риста, бывший жандармский подпоручик, добавил:

- Если бы покойному посчастливилось умереть в какой-нибудь другой стране, там не стали бы дожидаться, пока он остынет; а сразу же поставили ему памятник.

Эти суждения взволновали нас, и мы стали размышлять, каким образом увековечить имя такого редкостного человека, как покойный Иосиф Стоич.

Мы не могли решиться поставить ему памятник. Во-первых, это стоило бы дорого, а, во-вторых, мы никому не могли доверить сбор добровольных пожертвований. Мы отказались также от внесенного предложения назвать одну из улиц его именем, - подобный способ увековечения памяти ни в коем случае не мог бы удержаться в нашем городе. У нас была и улица Царя Душана, и улица Марко Кралевича и еще какие-то красиво написанные жестяные таблички в начале улиц. Но уже через несколько дней эти таблички обычно исчезали и спустя два-три месяца, перекрашенные и с другой надписью, появлялись на какой-нибудь лавчонке. Любому жителю, например, известно, что табличка "Улица Царя Душана" теперь перекрашена в "Бакалейную лавку "У сальной свечи""; точно так же "Царь Лазарь" ныне стал "Карпом", а "Марко Кралевич" 1 - "Верблюдом". Раз уж горожане не стеснялись закрашивать даже имена царствующей династии, то общине пришлось отказаться от этого вида увековечения памяти, и он вымер у нас вовсе.

1 Марко Кралевич - герой сербского эпоса, мстивший туркам. Царь Лазарь - сербский князь (1371-1389), герой народного эпоса. Он возглавлял во время битвы на Косовом поле сербское войско, был разбит турками, взят в плен и казнен.