Осман. Хей, Осман!

Они вышли на лестницу и пошли вверх по каменным ступеням. Не было темно, свет проникал из широкого входа-выхода… Но когда поднялись на площадку, увидели свет, шедший из обширного помещения…

Старуха остановилась и позвала:

— Ицо!.. Ицо!..

На площадку вышел юноша и заулыбался старухе:

— Бабушка! Кто это с тобой?

— Гости, Ицо! По всему видать, знатные тюрки…

Старуха прервала свой разговор с внуком, с которым говорила по-гречески, и сказала Осману:

— Это мой внук Хритос, Ицо! Он вместе со своим отцом, моим старшим сыном Григорисом, расписывает большую залу для монастыря… Идемте, я покажу вам залу, там мой сын…

Осман и его спутники пошли за ней и её внуком и вступили в обширное помещение. На верхней ступеньке деревянной лесенки стоял рослый мужчина и водил кистью по стене. Прежде Осман и его спутники не видели кистей и не знали, как расписывают стены в жилищах…

Старуха что-то сказала своему сыну и тот спустился к гостям.

— Я хорошо говорю по-тюркски, — сказал он, обращаясь к Осману, потому что угадал в нём предводителя, несмотря на Османову молодость…

— А где же ты выучил наш язык? — спросил Осман дружелюбно.

— Я бывал в вашем монастыре, который зовётся Хаджибекташ. Туда уходят и многие из наших греков. Иные обряды в Хаджибекташе взяты из греческой церкви!..

— Покажи, Григорис, как ты украсил эти стены! — прервала разговор старуха…

Более всего Осману хотелось бы сейчас очутиться в Хаджибекташе, но приходилось терпеть…

Зал освещён был факелами, хорошо укреплёнными. Осман и его спутники вертели головами, оглядывались, любопытствуя…

На стенах изображены были самые разные звери, одетые в человеческую одежду… Лисица в пёстром платье и с круглой алой шапочкой на макушке стояла у виноградной лозы, протянув лапы вперёд… Черепаха, одетая как воин франков, беседовала с муравьём, большим, и также наряженным в одежду человека… Здесь, на стенах, были изображены и зайцы, и всевозможные птицы, и даже и рыбы! И все были в одежде людей и замерли, делая конечностями выразительные жесты, как делают обычно люди руками…

Осман и его спутники забавлялись и улыбались, как дети, увидев эти изображения… Сначала они даже ни о чём не спрашивали, только вертели головами, обменивались улыбками удивления… Наконец Осман спросил:

— Что это? Кто эти звери? Отчего они одеты как люди? Ты придумал всё это? — Он обратился к сыну старухи.

— Да, я придумал изобразить их одетыми по-людски! Но сказки об этих зверюшках, птицах и насекомых придумал не я. Эти сказки придумал в самые давние времена человек по имени Эзоп…[229]

— Эти сказки настолько важны и значимы для вас, что вы даже рисуете этих зверюшек и птиц на стенах?

— Да, эти сказки весьма значимы. Это не простые сказки, а притчи. Разве у вас таких нет?

— Может, и есть… Расскажи мне одну такую сказку!

— Я даже и две тебе расскажу, потому что это очень короткие сказки. Вот одна из них, в которой говорится о самом Эзопе. Он ведь жил тяжёлою жизнью, ему пришлось быть рабом. Однажды его продали работорговцу вместе с другими рабами и пришлось им всем брести в караване пешими, добираясь в тот город, где работорговец намеревался продать их. Он жалел ослов и потому нагрузил часть поклажи на спины рабов. Каждый из рабов старался выпросить для себя что-нибудь полегче. И только Эзоп взял на спину тяжёлую корзину с хлебами… Как ты думаешь, зачем?..

Осман вновь улыбнулся и пожал плечами:

— Откуда мне знать, зачем? Должно быть, он был чудной человек, этот Эзоп!

— Я ещё в детстве услышал эту притчу. Но право, я бы и взрослым не догадался сам, без подсказки, зачем это сделал Эзоп, зачем взялся нести тяжёлую корзину. А вот зачем: ведь в течение пути люди в караване питались хлебами, бывшими в корзине. И потому корзина становилась все легче и легче!..

— А если бы работорговец складывал в эту корзину на место съеденных хлебов что-нибудь другое? — спросил один из спутников Османа.

Григорис повёл головой в некоторой растерянности. Затем возразил:

— Обычно так не делается… Поэтому оцените хитрость Эзопа!..

— Наверно, рабы, шедшие вместе с ним, не любили его… — предположил Осман.

— Об этом ничего не говорится! Но у вас странные умы. Я бы подумал, что у всех тюрок умы так устроены. Но ваши из Хаджибекташа совсем другие люди. Сами складывают притчи…

— Это мы ещё узнаем, какие люди в Хаджибекташе, — сказал Осман. — А наши умы простые, это и вправду так! Но расскажи нам и другую сказку. Ты же обещался рассказать две!..

И Григорис рассказал вторую сказку:

— Ты, должно быть, видел, как растёт виноград, — начал он…

— Да, — отвечал Осман. — Я видел и знаю, что из плодов винограда делается вино.

— Ладно! А лисицы очень любят виноградные ягоды. И когда поспевают гроздья ягод, виноградари, те, что выращивают виноград на — продажу, становятся караулом в своих виноградниках с вечера. Потому что ночами лисицы прибегают лакомиться гроздьями, висящими низко. Сторожа стучат в колотушки, чтобы отпугнуть прожорливых лисиц, но это не всегда помогает…

— А почему же они не охотятся на этих лисиц? — спросил Осман.