Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–XX вв.

Результатом давления на ряд нерешительных султанов стала доступность официальных должностей в службе султана для всех свободных мусульман с правом передачи по наследству своих постов сыновьями. Это привело к постепенному размыву и окончательному исчезновению рабов султана, которые на протяжении веков завоеваний обеспечивали империю администрацией из преданных ему государственных служащих. Но, ведя отсчет от Средних веков, эта система с присущей ей жесткостью пережила свое время. Более сильный и проницательный султан среди преемников Сулеймана, действуя продуманно и разборчиво, вполне мог сделать изменения более гибкими, тем самым попытавшись сохранить наиболее ценные качества существующей системы. Но такового не нашлось, и сфера управления очень скоро превратилась в раздутую и неповоротливую бюрократическую машину, пораженную интригами и коррупцией. Ограниченная только собственными интересами, османская бюрократия стала такой же жесткой, как намного более позитивные режимы далекого прошлого.

Еще более важный вопрос — разбавление и раздувание корпуса янычар. Теперь в его ряды были допущены свободные мусульмане, которые были вольны жениться и имели право на зачисление в корпус своих сыновей. На протяжении последней четверти XVI века численность корпуса увеличилась с двенадцати до более чем ста тысяч человек. Многие из янычар теперь зарабатывали себе на жизнь, занимаясь коммерцией, как гражданские ремесленники, дополняя жалованье доходами от торговли готовыми изделиями.

Эта перемена в их эксклюзивном составе подорвала дух командной солидарности, в военное время, и самодисциплины. В периоды мира, которые теперь случались чаще, янычары постепенно превратились в подрывающую государственные устои, мятежную силу, которую центральное правительство подчас было не в состоянии контролировать. Помимо этого янычары стали постоянной угрозой для христианского крестьянского населения, которое они были обязаны защищать, но вместо этого нередко грабили. На протяжении двух последующих веков они становились все более беспокойными, подрывая своими мятежами внутреннюю безопасность страны, тогда как на поле боя их боевые качества резко снизились из-за отсутствия сплоченности и дисциплины.

Во второй половине XVII века, когда Европа пребывала в состоянии междоусобной войны, Османская империя переживала период восстановления при «династии» великих визирей Кепрюлю, албанцев по происхождению, которым три султана подряд делегировали значительную часть своей власти. Это позволило Кепрюлю искоренить коррупцию и несправедливость, восстановить платежеспособность казны, подавить восстания в Анатолии и других местах и попытаться обеспечить хотя бы некоторое восстановление боеспособности вооруженных сил. Хотя периодов непрерывного правления дельных великих визирей, таких как Кепрюлю, больше не было, периодическое появление отдельных великих визирей их уровня, обычно при более или менее ответственном султане и при поддержке высшей бюрократии, все еще защищало на какое-то время авторитет правящего института. Точно так же, через религиозные институты, мудрый великий муфтий мог вполне эффективно поддержать авторитет ислама. При сохранении в какой бы то ни было форме этих двух традиционных столпов структура Османского государства, даже приходя в упадок, продолжала существовать. Даже усиление коррупции способствовало появлению широкой заинтересованности в продлении его существования.

Тем временем в глазах Европы в конце XVII века по престижу империи на поле боя был нанесен тяжелый удар, посредством унизительного поражения турецкой армии во время второй осады Вены и последовавших за ней кампаниях. Осада была предпринята тщеславным и некомпетентным великим визирем, зятем безответственного султана, который в своем безмерном честолюбии стремился превзойти самого великого Сулеймана. Она закончилась провалом из-за множества военных ошибок, которые покрыли позором многолетнюю военную славу османов. После разгрома янычар турецкая армия не устояла перед армией более дисциплинированного противника, распавшись на бегущие в панике толпы, что напоминало времена Крестовых походов прошлого, когда в беспорядочное бегство были обращены христиане. Европа ликовала по поводу этого очевидного изменения ситуации, видя в этом смертельный удар по туркам-мусульманам — угрозе народам христианского мира. Раз и навсегда развеялся миф об османском могуществе. Это падение знаменовало для Османской империи первую из серии территориальных потерь, которые, после следующих поражений, сопровождавшихся унизительными договорами, продолжались через определенные промежутки времени вплоть до XX века.