Османская империя

На строительстве Румелихисар четыре месяца трудились 6 тыс. человек. В их числе была тысяча опытных каменщиков, собранных по приказу султана во всех владениях османов. Султан лично наблюдал за ходом работ. Крепость была сооружена в форме неправильного пятиугольника, ее высокие стены были сложены из крепчайшего камня и увенчаны пятью огромными башнями. В крепости были установлены пушки большого калибра, в ней расположился сильный гарнизон. Мехмед отдал приказ подвергать таможенному досмотру проходящие через Босфор суда, а корабли, уклоняющиеся от досмотра и уплаты пошлины, уничтожать пушечным огнем. Вскоре был потоплен большой венецианский корабль, а его экипаж был казнен за неподчинение приказу о досмотре. Не без основания турки стали называть новую крепость «Богаз-кесен», что означало одновременно и «перерезающая пролив», и «рассекающая горло».

Когда в Константинополе узнали о строительстве крепости Румелихисар и оценили возможные последствия этого для Византии, император направил к султану послов, заявив протест против сооружения крепости на землях, все еще принадлежавших формально Византии. Но Мехмед даже не принял послов Константина. Когда работы уже завершились, император вновь направил к Мехмеду послов, желая хотя бы получить заверение, что строительство новой крепости не угрожает византийской столице. Султан приказал бросить послов в темницу, а затем повелел их казнить. Император Константин все же сделал еще одну попытку избежать столкновения с султаном. Византийцы были готовы на любые условия, но Мехмед потребовал сдать ему столицу. Взамен он предложил Константину во владение Морею. Константин категорически отверг предложение об отказе от древней столицы, заявив, что предпочитает смерть на поле битвы подобному позору. После завершения строительства новой крепости армия Мехмеда подошла к Константинополю, султан в течение трех дней изучал укрепления города.

Между тем в Константинополе царил раскол, охвативший как правящие круги, так и основную массу горожан. Он был связан с борьбой между греками и латинянами. Как уже говорилось, в 1439 г. на Флорентийском соборе была заключена уния между католической и православной церквами. Латинянам удалось навязать основные положения католического вероучения греческим церковным иерархам. Идя на такую уступку католическому Западу, правители Византии рассчитывали на его поддержку в борьбе против турок. Однако помощи Византия не получила, а Флорентийская уния была с негодованием отвергнута большинством греческого духовенства и народными массами. В столице почти все время шла острая борьба между латинофильской частью знати и партией противников унии из самых различных слоев общества.

В ноябре 1452 г. в Константинополь прибыл папский легат кардинал Исидор. В храме Св. Софии были провозглашены положения Флорентийской унии, столь ненавистной большинству горожан. Когда Исидор отслужил в священных для православных греков стенах Св. Софии в присутствии императора и его двора литургию по католическому обряду, в городе начались волнения. Лозунгом противников унии были слова: «Не нужно нам ни помощи латинян, ни единения с ними!» Активизировались и туркофилы. Именно в этот момент командующий флотом византийцев Лука Нотарас бросил ставшую легендарной фразу: «Лучше увидеть в городе царствующей турецкую чалму, чем латинскую тиару». И хотя волнения постепенно улеглись, большинство горожан ходили на молитву лишь в те церкви, священники которых унию открыто так и не признали.

Военная слабость византийской столицы перед лицом могучего противника была очевидна, но помощи извне византийцам получить не удалось. Папа Николай V ограничился посылкой в марте 1453 г. продовольствия и оружия, которые доставили в город три генуэзских корабля. Правительство Генуи не решилось оказать помощь Константинополю, но в январе в византийскую столицу прибыли отряды генуэзских воинов. Самый крупный отряд из 700 отлично вооруженных воинов возглавлял известный кондотьер Джустиниани, имевший большой опыт обороны укрепленных городов. Император поручил ему защиту сухопутных стен. Что же касается венецианцев, то их военная помощь была чисто символической. Два венецианских военных корабля двинулись к Константинополю лишь через две недели после начала осады.

Византийской столице накануне турецкого наступления надо было рассчитывать на собственные силы. Когда была проведена перепись жителей, способных с оружием в руках защищать город, выяснилось, что их число не превышает 5 тыс. Вместе с отрядами иностранных наемников, преимущественно генуэзцев и венецианцев, силы обороны Константинополя составляли немногим более 7 тыс. воинов. Блокированный в бухте Золотой Рог византийский флот едва насчитывал 25 кораблей.