Османский узел

Родриго Борджиа, услышав эти слова, лишь невесело улыбнулся. Да, его дочь продолжала расти как политик, интриган и будущая правительница, но возраст, он давал о себе знать. Отсутствие опыта, оно проходит лишь со временем и хорошо, если получается учиться на чужих ошибках, а не на собственных. Сейчас Лукреция слишком сосредоточилась на одной части и почти упустила из виду часть другую, не столь очевидную, а потому более угрожающую в сложившейся ситуации. Потому он, как отец и один из наставников на жизненном пути, должен был преподать ученице очередной урок. Только сначала присесть на одну из в изобилии присутствующих в саду скамеек. Ноги… не в его возрасте слишком много и часто совершать пешие прогулки, да к тому же без трости. Той самой, которую он сегодня просто позабыл, успокоенный отсутствием боли в ноге.

— На итальянские земли больше не пойдут армии, Лукреция, — продолжил старший Борджиа, уже присев и тем самым частично успокоив ногу, точнее даже обе ноги. — Сначала из-за Крестового похода. Потом, если твой брат справится со всем, чего хочет добиться, побоятся возросшей силы Италии и наших союзников. С нами будут воевать иными средствами. Теми, против которых сложно защититься именно нам, Борджиа. Изменения радуют одних и приводят в ярость прочих. А Чезаре уже многое изменил и ещё больше изменить собирается. Следующие буллы, на необходимости которых он настаивает, касаются отмены целибата, запрета индульгенций и других вещей, которые уже давно считаются частью церкви.

— Знаю, он и мне говорил. Приводил убедительные доводы. Если мы этого не сделаем, то не сможем держать власть одновременно над телами и душами вассалов. Но папа, победа над османами даст нам такую славу, что, воспользовавшись ею, мы можем провести и не такие изменения. Вся Италия и не только поддержит победителей!

— Дело как раз в этом «не только», Лукреция. Кажется, нас решили опередить. Делла Ровере, король Людовик XII, доминиканцы, а особенно та часть Ордена Братьев-проповедников, которые являются инквизиторами. И желаемые ими изменения противоположны тем, которые планировали мы.

— Они немногое могут, — протянула Лукреция, пребывая в сомнениях относительно меры опасности давних врагов. — Кардиналы вне своих епархий и ты, понтифик, способный, пойди они открыто против твоей власти, уподобить их Савонароле, сделав изгоями в глазах многих.

Родриго Борджиа кивал в такт словам своей дочери, соглашаясь с её доводами. Только потом парировал, имея не то что аргументы, а скорее понимание ситуации. Как-никак, именно он вот уже несколько десятков лет варился в бурно клокочущем котле под названием «церковные дрязги».

— Германские земли. Там усилилась охота на ведьм. Та, разрешение на которую выдал мой предшественник своей буллой. Она до сих пор действует, хотя мы с твоим братом сделали всё, чтобы о ней забыли. Но инквизиторы… После германских даже Торквемада покажется мерилом вменяемости и здравого смысла! А теперь, когда создатели «Молота ведьм» генеральный магистр Ордена святого Доминика и его ближайший советник — нет ничего удивительного, что инквизиторы взялись за старое и не слышат исходящих из Рима сперва увещеваний, а затем и предупреждений о недопустимости подобных действий.

— Это плевок нам в лицо! — резко покрасневшая Лукреция даже вскочила со скамьи и заметалась взад-вперёд. — Если опять сотни «колдуний» сгорят на кострах, то, зная наше к этому отношение, власть в Риме и Перудже сочтут слабой, — дочь понтифика внезапно замерла и процедила. — Любую буллу можно отменить. Нет буллы, нет и оправдания действиям инквизиторов.

— Не отменить, а внести изменения. Новой буллой, дополняющей и при этом сильно меняющей прежнюю, — усмехнулся Родриго Борджиа. — Это выбьет у них землю из-под ног. Пусть заметаются, поняв, что отныне не смогут разжигать костры. И в германских землях нам будут многие благодарны. Там отцы-инквизиторы не везде герои. В некоторых городах их силой от толпы отбивали, чтобы не разорвали «святых отцов» в клочья прямо на площадях.

— Может и зря отбивали.

— Может и зря, — согласился Родриго со своей дочерью. — Только тогда тройная тиара была на голове Иннокентия VIII, не на моей.

— И новая-старая булла окажется…

— Вот такой она окажется, — достав скрученный в трубочку лист бумаги, понтифик передал его дочери. — Булла «О различии колдовства и науки», короткая, но выбивающая зажжённый факел из рук позабывших о своём истинном предназначении инквизиторов. Читай, Лукреция, ты поймешь всю силу этого документа.

Тут и просить не стоило. Борджиа почти сразу сорвала ленточку с листа бумаги, развернула оный и погрузилась в чтение. Внимательное, стремясь не упустить ни единого слова.

«С великой скорбью и не скрывая того, мы, Александр VI, викарий Христа, вынуждены признать, что усердие некоторых слуг церкви затмило им разум и принесло бедствия немалые на многие земли. Думая, что совершают деяния свои во благо католической веры, поступками своими подрывали крепость её, вызывая страх и смятение не только у великих грешников и еретиков, но и у добрых христиан.