Османский узел

— По ситуации, Винченцо, А тебе мой приказ, как сюзерена своему вассалу. Но одновременно и дружеская просьба. Иди-ка ты… опять к врачам. А уже потом в повозку и до Подгорицы. Хоть рана и не опасная, но всё ж относиться к ней пренебрежительно запрещаю. И даже не пытайся больше говорить, это тоже на пользу не идёт. Понял?

Кивает, хотя и недовольно этак, ничего, пусть уматывает на лечение. А то часть зубов выбита, с носом тоже не слава богам, да и рана не самая слабая. Бинтами замотанный, швы наспех наложили, обезболили, естественно, опийной настойкой, вот и хорохорится. Знакомое уже явление, многие мои через это проходили. Так нет же, не в коня корм, всё пытаются удаль молодецкую показывать и когда надо, и когда нафиг не требуется. Как дети порой, право слово!

— То Мигель, то этот… герой отнюдь не древнего, но всё же Рима, — вздохнул я через минуту, когда Раталли удалился в сопровождении нескольких солдат на достаточное расстояние. — Хоть кто-то разумно мыслящий среди моего окружения есть?

— Твой отец, — хмыкнула Бяьнка, тем самым подтверждая, что весь ближний круг многострадального короля Италии составляют отмороженные на всю сорванную башню адреналиновые маньяки и прожжённые авантюристы. Включая её саму. И плевать, что она всех этих слов не знала и знать по определению не могла.

— Невеликое число. И как мы до жизни такой докатились?

— Быстро и уверенно! Зато ты теперь король, я герцогиня, Мигель с Раталли магистры Ордена Храма и все мы занимаем важное место близ трона в созданном тобой королевстве. И не собираемся останавливаться на половине пути.

— Последнее радует. Хотя сомневаться в вас мне разум не позволил бы. Кстати, а вот и союзники наши… заодно с Мигелем. Вот уж действительно лёгок на помине. Нет, ну а что? Сражение по существу закончилось, теперь пришло время врачей, сборщиков добычи, прочих.

— Сражение ещё не совсем окончилось, — опровергла произнесённое девушка. — Вся конница преследует то, что осталось от армии великого визиря.

— Пусть так. Но вот что нам хотят сказать де Кордова и д’Обюссон? Просто порадоваться победе, оценить её результат или же обсудить дальнейшие действия армии?

— Сейчас узнаем.

Вот что тут сказать? Бьянка верно подметила. Узнаем.

В отличие от Винченцо, которому в битве при Подгорице не сильно повезло, эти трое были в полном порядке. Ну малость вымотанные, запылённые, Мигель так и вовсе сорвал голос, в результате чего разговаривал чем-то средним между сипом и шёпотом. Но это всё так, мелкие штрихи к портрету.

— Победа, Ваше Величество, — отчеканил вице-король Неаполя.

— Успех Крестового похода теперь никто не сможет отрицать…

— И его надо развить, — вскинулся Корелья, едва только почувствовал паузу, возникшую в словах главы госпитальеров. — Теперь нельзя даже сказать, что для нас выгоднее — идти на Сараево или сперва на север и северо-восток, в те земли бывшего Сербского королевства, которые тоже очень важны. И надеяться, что войска Корвина справятся сами. Там только гарнизоны, помощи османы не пришлют. Нечего!

Обсудим. Чуть позже, когда вернётся наша конница и станет ясно, скольких мы перебили и пленили, а кому из воинов великого визиря всё же удалось удрать. Ну и, конечно, о своих потерях забывать не следует. Хоть и воюем не числом, а мастерством, но всё в пределах разумного.

— Чезаре… У меня уже кое-кто есть. По числу.

Посмотрев на Бьянку, я увидел, что она держит в руках карандашик и небольшой листок бумаги. Ага, уже получила что-то мало-мальски сведённое к единому целому. Предварительные итоги, понимаю, но и они сгодятся на безрыбье то.

— Со всем вниманием.

— Восемнадцать тысяч османов мертвы, может даже больше. Ещё тринадцать раненые и просто пленные. Остальные отступили и сколько их будет уничтожено нашей конницей, сколько бежит из войска великого визиря, а сколько останется… этого пока нельзя сказать и даже предположить. Мы получили всю артиллерию, множество оружия, доспехов, провианта, лошадей и прочего…

— Трофеи потом. Что с нашими потерями.

— Янычары оказались ещё опаснее, чем мы рассчитывали. Основные потери именно там. И авангард тоже.

— И та цифра…

— Две с половиной тысячи. Это мёртвые. Есть ещё раненые. Разные. Покалеченных мало, наши врачи уже научились не отнимать конечности, а сохранять их, если есть возможность. Всем оказывается помощь тут, а потом, когда можно, перевозят или уже начали перевозить в Подгорицу.

— Хорошо. То есть плохо, что потери, но хорошо, что способность армии воевать дальше сохраняется.