Осмелишься соблазнить?

Глаза Эдди расширились от удивления, словно она могла читать его мысли. Себастио проклял себя за эту реакцию. Желать эту женщину не входило в его планы.

Женщины, которых он предпочитал, имели соблазнительные формы, облаченные в дизайнерские платья. Так же у этих женщин были длинные роскошные волосы. Перед ним же предстал худощавый подросток с шапочкой рыжеватых коротких волос, что заставляло Эдди выглядеть едва ли не андрогином.

Все, чего он от нее хотел, – побыстрее расправиться с рождественской суетой.

«Лжец», – прошептал внутренний голос. Он отмахнулся от него.

В конце концов, теперь Эдди его подчиненная и, значит, вне игры.

– Давайте продолжим осмотр, – резко сказал он.

Эдди последовала за ним, несколько уязвленная его тоном. Она уже хотела заметить, что Себастио сам пригласил ее сюда, когда он остановился в центре большой комнаты и повернулся к ней.

Эдди быстро изобразила на своем лице подобие улыбки.

– Вы говорили, что у вас встреча… Почему бы вам тогда просто не сказать, что вы хотите здесь сделать?

Наступила долгая пауза.

– А вам, похоже, совсем не нравится в моем доме, – наконец сказал он.

Эдди посмотрела на него с ужасом. Неужели ее мысли настолько прозрачны?

Он скрестил на груди руки.

– Не знаю почему, но у меня такое ощущение, что вы испытываете ко мне какую-то личную неприязнь, хотя мы почти незнакомы.

Эдди опустила глаза. Ее неспособность скрывать эмоции раздражала сейчас, как никогда.

– Я недостаточно вас знаю, чтобы сказать, нравитесь вы мне или нет.

Что в некотором роде было правдой. Сколько длилась тогда их встреча – полминуты… минуту? Не то что бы Эдди собиралась признать это, в случае если он вспомнит тощую девчонку в рыжем парике и нелепом платье, которая пыталась заговорить с ним.

– Или вам не нравится работа, которую я вам предложил?

Эдди сделала глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться.

– Я не буду отрицать, что такое пространство для меня непривычно. Но я рада, что вы пригласили меня. Выходить из зоны комфорта – полезно.

– Я всегда считал зону комфорта смертью прогресса и любых достижений.

Можно было не сомневаться, подумала Эдди, что такой человек, как Себастио Ривас, вряд ли позволил бы себе задержаться в этой зоне.

Себастио опустил руки.

– Я просто делаю все возможное, чтобы завоевать ваше расположение, Эдди.

Мысль о том, что он пытается ее очаровать, вызвала новую вспышку паники.

– Вы полагаете, что каждая женщина на планете непременно должна в вас влюбиться?

Слова вырвались у Эдди прежде, чем она смогла остановить себя, и теперь в ужасе ждала, что он взорвется и уволит ее. Но он только рассмеялся.

– В самом деле, не должна. – Себастио посмотрел на свои часы. – И как вы справедливо заметили, я ограничен во времени, так почему бы нам не продолжить?

Эдди почувствовала укол совести. Себастио не заслуживал такого резкого ответа, но он заставлял ее нервничать. В то же время не пыталась ли она подсознательно сделать все, чтобы он уволил ее? Поскольку так было проще, чем снова столкнуться с тем, как он ужасно заставил ее чувствовать тогда?

Они вошли в комнату, и Эдди тут же забыла об их пикировке.

Это была огромная комната с большим камином. Над камином – искусно выполненный герб и медные канделябры. На высоких окнах – длинные шторы из темно-красного бархата. На полу – восточные ковры.

Эдди почувствовала панику. Неужели она думала, что сможет справиться с этим? А он? В конце концов, он видел лишь маленькую витрину – несколько ветвей, листья и декорации из бумаги!

Себастио стоял в центре комнаты, находясь в полной гармонии с окружающим его пространством. Но сейчас даже этот совершенный мужественный образ не мог отвлечь ее тягостных дум: работы предстояло немало.

– Послушайте, я действительно польщена, что вам настолько понравилась моя работа, что вы решили, что я смогу сделать и это… Но мне не хотелось бы вводить вас в заблуждение. За такой короткий срок мне с этим не справиться. Вам нужно пригласить профессионалов, которые привыкли иметь дело с такими проектами. Почему вы так поздно спохватились?

Потому что он вообще не хотел этим заниматься.

Но он увидел панику в ее глазах и понял, что если не скажет правду, то Эдди уйдет.

– Потому, – сказал он, – что я ненавижу Рождество.

На мгновение паника в ее глазах отступила, уступив место чему-то другому… Любопытству? Сочувствию? Проклиная себя за излишнюю откровенность, которая вела только к новым вопросам, Себастио решил вести себя мягче.

– Хорошо. Я найму профессионалов, которые имеют опыт в этой области, и вы будете ими руководить. То есть вы станете творческим дизайнером с собственной командой.

У Эдди по-прежнему был такой вид, словно она готова повернуться и убежать.

– Я знаю, – продолжал Себастио, – что вам, вероятно, никогда не приходилось управлять таким большим проектом, но разница лишь в том, чтобы ясно представлять, что вы хотите, и уметь это объяснить… Если с вами будет тот молодой человек, с которым вы работали в магазине, это поможет?

– Конечно, это хорошо… когда рядом тот, кого ты знаешь.