Осьминоги, каракатицы, адские вампиры. 500 миллионов лет истории головоногих моллюсков

У ранних головоногих были прямые раковины длиной от 30 см до 2 м. Но один вид, метко названный Endoceras giganteum, мог достигать длины 3,5 м — это не только больше любого аномалокариса, но и больше любого из живых существ, появлявшихся в мире до того момента[56]. Раковина эндоцераса была такой огромной, что ему приходилось заполнять первые камеры тяжелыми минералами, вероятно откладывая их с помощью сифункула. Это компенсировало вес тела на другом конце, и в результате животное могло плавать горизонтально, подобно своим родственникам помельче, а не только подниматься и опускаться, как неуклюжий восклицательный знак.

Эти ранние головоногие плавали, если можно так сказать, весьма величаво. Настолько величаво, что в отсутствие доказательств обратного немецкий палеонтолог Дитер Корн склонен считать их скорее планктоном, чем активными пловцами. Слово «планктон» обычно ассоциируется с микроскопическими созданиями вроде одноклеточных растений, но также относится к огромным медузам и сальпам, которые по размерам могут превосходить человека, а также, возможно, к некоторым из крупнейших ископаемых головоногих.

Корн работает в том же Музее естественной истории, что и Бьорн Крёгер, и какое-то время был его научным руководителем. Корна называют великим старцем палеонтологии головоногих. Он напоминает: «[Ранним головоногим] незачем было плавать быстро — крупных рыб тогда не было. Мне кажется, там для них был просто рай — вся эта мелкая живность кругом и почти никакой конкуренции. Должно быть, им тогда жилось прекрасно»[57].

Учитывая, каких ископаемых существ этого периода находят чаще всего, понятно, почему целые поколения художников изображали головоногих охотящимися на трилобитов. На это Корн возражает: «Для начала надо задуматься, приятно ли на самом деле есть трилобита. В нем не так уж много питательных веществ, он в основном состоит из кальцитового панциря».

Еще одна серьезная проблема этого сценария в том, что у ископаемых головоногих совершенно отсутствовали клювы, которые помогают всем современным головоногим вести хищнический образ жизни. «Как вы собираетесь расколоть панцирь трилобита, если у вас нет клюва?» — спрашивает Кристиан Клуг, профессор Цюрихского университета (который когда-то учился в аспирантуре у Корна)[58]. Не было обнаружено ни одного окаменелого клюва, относящегося к первым 100 млн лет существования этих животных, хотя у нескольких древнейших головоногих были найдены и описаны радулы[59]. Клуг утверждает: «Если есть радула, то должен быть и клюв, однако нет никаких следов клюва».

Рис. 2.4. Эволюционная история головоногих, соотнесенная с геохронологической шкалой. Современные виды кальмаров, каракатиц и всех остальных головоногих, которых сегодня можно встретить в океане, — всего лишь более поздние потомки древних эволюционных линий: в триасовом периоде ни один из этих видов не существовал!

У моллюсков, относящихся к колеоидам, отображены элементы внутреннего строения, чтобы проиллюстрировать постепенную редукцию раковины. У головоногих с наружной раковиной этого нет, а показан внешний рисунок раковины. Пунктирными линиями обозначены рода, о которых рассказывается в книге; остальные линии относятся к крупным таксономическим группам

Danna Staaf and C. A. Clark

Конечно, Клуг признает: «…это не доказательство, что клювов не существовало». Ученые, которые описывали самых древних головоногих, попросту не искали клювы, а найти то, чего не ищешь, довольно трудно. Даже среди окаменелостей более поздних головоногих — аммоноидов и колеоидов — клювы встречаются редко. А заметное сходство клювов современных наутилусов и колеоидов указывает, что они, вероятно, развились из клюва общего предка. Возможно, нам просто еще не посчастливилось найти таких предков.

С клювами или без оных, первым головоногим нужно было чем-то питаться, иначе их эволюция на этом бы и закончилась. Если они не раскусывали панцири трилобитов, то что же они ели? «Если вы такого большого размера, стоит задуматься о питании путем фильтрации», — отмечает Клуг. В конце концов, самые крупные ныне живущие создания — усатые киты — питаются именно так. «Может быть, в те времена они просто вбирали в себя мелкие кусочки пищи — как со дна, так и из толщи воды».

Другой, но похожий на предыдущий способ — это поедание падали, он позволяет питаться более крупными кусками пищи. Если древние головоногие по тем или иным причинам не были приспособлены для того, чтобы охотиться и убивать добычу, они могли просто дождаться, пока возраст, болезни или несчастный случай сделают свою работу, а потом подплыть и объесть труп. Корн говорит: «Мне кажется наиболее вероятным, что они были падальщиками».