Осьминожка

Сумерки уже наступили, однако местность (через год здесь будет создан знаменитый «Контрольный пункт Чарли») напоминала пожелтевшую фотографию пустырь, окна на пограничной улице, опять пустырь и слева уродливое квадратное здание «Министерского дома» со светящимися и затемненными окнами. Наведя необходимую резкость на прицеле, Бонд стал медленно осматривать здание. Там все было по— прежнему за исключением того, что через дверь на улице Вильгельмштрассе то и дело взад-вперед сновали служащие.

Особенно долго Бонд вглядывался в четыре затемненные окна — и сегодня затемненные — которые, здесь он был согласен с Сэндером, наверняка были выбраны противником в качестве огневой точки. Шторы на них были наглухо задернуты, а нижние рамы подняты. Что происходило внутри, Бонд через прицел видеть не мог, а по внешним признакам он не обнаружил даже малейшего движения ни за одной из продолговатых оконных ниш. Вот на улице под окнами возобновилось движение. По мостовой к входной двери приближался женский оркестр — двадцать смеющихся и болтающих девушек со своими скрипками и духовыми инструментами в футлярах, партитурами в сумках и даже с барабанами. Веселая, счастливая стайка. Бонду подумалось, что и в советском секторе некоторым людям живется неплохо, и тут его прицел остановился на девушке с виолончелью. Бонд даже прекратил жевать, но затем его челюсти непроизвольно продолжили привычное занятие, когда он стал ослаблять крепление винта, чтобы удержать ее в центре прицела.

Девушка было выше других, и ее длинные прямые прекрасные волосы, спадавшие на плечи, сверкали под светом фонаря, как расплавленное золото. Походка у нее была волнующе-грациозной и шла она, легко придерживая футляр с виолончелью, как если бы та была не тяжелее скрипки. Все у нее летало — и юбка, и ноги, и волосы. Казалось, она была наполнена движением и жизнью, весельем и счастьем. А как очаровательно она болтала с окружавшими ее подружками! Когда девушка повернулась при входе в здание, на мгновение показался ее восхитительный бледный профиль. А затем она ушла, и с ее исчезновением сердце Бонда наполнилось грустью. Как странно! Такого с ним не случалось со времен юности. И вот теперь эта девушка, которую он и рассмотреть-то с большого расстояния как следует не успел, как магнитом притянула его к себе, заставив страдать от внезапно возникшего животного желания. С тоской Бонд взглянул на светящийся циферблат своих часов. Пять пятьдесят, осталось всего лишь десять минут, а к подъезду не подошла ни одна машина. Ни одного из этих черных лимузинов, которые он ожидал увидеть. Он попытался, насколько было возможно, отрешиться от мыслей о девушке и приказал самому себе: «Соберись с мыслями, Бонд! Займись работой!»

Из «Министерского дома» полились обычные звуки настраиваемого оркестра, зазвенели струнные инструменты в унисон с простенькой мелодией пианино, раздались резкие звуки труб, а затем подключились и все остальные. Насколько мог судить Бонд, довольно искусно исполнялось произведение, о котором он имел лишь смутное представление.

— Увертюра Мусоргского к «Борису Годунову», — отрывисто бросил капитан Сэндер. — Время к шести часам подходит, — и вдруг взволнованно зашептал: Эй, смотрите! Правое нижнее окно из тех четырех!

Бонд навел прицел на указанное место. Да, так и есть. За черной оконной нишей происходило какое-то движение. Ага, вот из окна высунулся черный продолговатый предмет — ствол. Кто-то не спеша выискивал цель в районе улицы Циммерштрассе между двумя пустырями. Затем невидимый стрелок, вероятно удовлетворенный, зафиксировал оружие в выбранном положении. Значит, у него там установлена точно такая же станина для винтовки, как и у Бонда.

— Что это за оружие? Какой системы? — в голосе капитана Сэндера почему-то проскальзывала дрожь.

«Да прекрати ты волноваться», — раздраженно подумал Бонд. — "Хотя мне тоже не мешало бы сдерживать эмоции. " Он напрягся, внимательно всматриваясь в утолщение пламягасителя на конце ствола, в телескопический прицел и в присоединенный к оружию магазин. «Да, так и есть. Абсолютно точно. Это лучшее из того, что у них имеется на вооружении.»

— "Калашников", — грубовато ответил он. — Стрельба ведется очередями. В магазине тридцать патронов калибра 7,62 миллиметра. В КГБ его предпочитают всем другим системам оружия. Все-таки они решили вести огонь на сплошное поражение. Дистанция для автомата самая удобная. Необходимо будет достать снайпера как можно быстрее, иначе, боюсь, номер 272 превратится в сплошное месиво. Теперь следите за любым движением в развалинах, а я не спущу глаз с автомата в окне. Снайперу придется высунуться, чтобы начать стрельбу. Его помощники имеют задачу обнаружить цель и, возможно, наблюдают из всех четырех окон. Все это мы предвидели, но я никак не ожидал, что они пойдут на применение автоматического оружия. А ведь я должен был это предусмотреть. При таком освещении бегущего человека трудно поразить одним выстрелом.