Осмотреться в отсеках

А тут еще вдобавок к этой неожиданной славе ко мне прилипла случайно брошенная старшиной команды электриков мичманом Алексеем Гудько фраза: «Тикай! Аникин идет!» Этот мичман, уроженец Кубани, был одним из «остряков» на нашей лодке и в своих приколах частенько употреблял некоторые малороссийские слова, а то и целые фразы.

Сидели мы как-то в один из перерывов между занятиями по специальности в курилке. Наша лодка в это время была ошвартована к одному из плавпирсов на другой стороне Балаклавской бухты. Здесь же, неподалеку, располагался и штаб дивизии.

Погрузка боевых торпед в кормовые ТА

Фото из архива автора

В курилке находилось около двух десятков офицеров и мичманов как с нашей С-384, так и с соседних лодок. Шла обычная травля, народ отдыхал. Чья-то очередная рассказываемая байка поминутно прерывалась задорным смехом подводников.

Вдруг с торца пирса раздался чей-то истошный крик: «Тикай, Рябинин идет!». Начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Игорь Рябинин частенько проводил рейды вдоль пирсов с ошвартованными к ним лодками, с целью наведения порядка, с присущей ему въедливостью и кипучей энергией. Причем зачастую эти рейды заканчивались арестами, с последующим отбыванием на «губе» зазевавшихся подводников, которые по той или иной причине в этот момент не понравились начальнику штаба.

Моментально опустела курилка, все мы поспешили спуститься в свои субмарины, как говорится, от греха подальше. Вскоре опасность миновала, начальник штаба дивизии убыл восвояси, отчитав верхнего вахтенного матроса за неопрятный внешний вид. Курилка вновь постепенно заполнилась подводниками, и травля продолжилась.

Я, будучи дежурным по лодке, подошел к курилке и счел нужным объявить об окончании перерыва. И тут мичман Алексей Стефанович Гудько как раз и произнес эту злополучную фразу, которая на многие годы прилипла ко мне: «Мужики, вот посмотрите, скоро мы будем кричать: «Тикай, Аникин идет!». Взрыв хохота потряс пирс, шутка эта развеселила всех присутствующих, уж как-то совсем не вязалась моя скромная зеленая лейтенантская личность с грозной должностью и фамилией начальника штаба дивизии капитана 1 ранга Рябинина.

Однако шутка эта оказалась, как ни странно, долгоиграющей и, как показала жизнь, пророческой. Частенько наши доморощенные лодочные остряки произносили эту фразу при каждом удобном случае, к месту и не к месту. Я старался не обращать внимания на эти безобидные подколки, флотский юмор никто не отменял.

Спустя многие годы подводной службы стал и я капитаном 1 ранга, занимая должность начальника штаба 153-й бригады подводных лодок. Старался и я наводить порядок на территории бригады и, возможно, так же, как и от капитана 1 ранга Рябинина, от меня прятались нерадивые подводники, на всякий случай. Но до этого было еще очень далеко, впереди предстоял непростой и тернистый путь к командирскому мостику.

Однако после объявления лучшим командиром минно-торпедной боевой части предпосылки к бешеной карьере не закончились. К тому времени флагманского минера дивизии капитана 2 ранга Валерия Николаевича Снопикова проводили на заслуженный отдых по истечении установленного срока службы. Опытнейший специалист Снопиков немало сделал для совершенствования торпедной и минной подготовки дивизии, многому научил и нас, молодых минеров.

Освободившуюся должность флагманского минера дивизии предложили капитану 2 ранга Борису Борисовичу Святченко, который в штыки воспринял это назначение, и долгое время под различными предлогами от него отказывался. Борис Святченко незадолго до этого перевелся к нам в бригаду с Северного флота и, естественно, мечтал немного отдохнуть после службы в Полярном – осином гнезде дизельных подводных лодок 641-го проекта. Должность флагмина бригады «эсок» как раз к этому располагала. В штабе дивизии служба флагманов была посложнее и никак не прельщала бывшего северянина, уже достигшего в своей минерской карьере всех высот и желающего только одного – спокойно дослужить до пенсии.

Погрузка практической торпеды в носовой ТА

Фото из архива автора

В итоге Борис Святченко не нашел ничего лучшего, как предложить эту должность мне, только что более или менее твердо ставшему на ноги минеру лодки. И не только предложить, а и доложить по всем инстанциям о моей готовности занять эту высокую должность.

Это метаморфоза в службе стала для меня очередным шоком, наряду с раздутой славой лучшего минера бригады. Возможно, какому-то другому лейтенанту на моем месте и прельстила бы такая головокружительная карьера, но лично меня она абсолютно не устраивала. Что-то было неестественное и искусственное в этой затее, и мой совсем еще не богатый опыт офицерской службы подсказывал не лезть в эту авантюру, а продолжать служить на лодке, пока служится, и не хватать звезд с неба на шару. Всякая авантюра, и я это прекрасно понимал, рано или поздно выходит боком, уж так устроена жизнь.