Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения

Когда Питер Ловенхайм обратился ко мне с просьбой разрешить ему присутствовать на моем курсе о психологии отношений в Рочестерском университете, я согласился. Я всегда рад гостям, особенно тем, кто в силу возраста и опыта может предложить моим студентам новый взгляд. Питер выглядел заинтересованным, и я ожидал, что он придет два-три раза, а затем, как и другие до него, решит, что этого достаточно. Но Питер не удовлетворился лишь малой частью того, что к настоящему времени стало обширной и живой сферой исследований. Он с энтузиазмом прослушал курс, посетил большинство лекций и всегда задавал дополнительные вопросы, когда мы сидели в «Старбаксе». Поначалу его вопросы были несложными, но уже тогда они глубоко погружались в предмет, объединяя в себе искреннее любопытство и аналитическое мышление журналиста. Неудивительно, что однажды в нашей беседе захотела поучаствовать женщина за соседним столиком.

Понимание того, как строятся отношения, что заставляет их развиваться и угасать, что делает их источником самых отрадных и болезненных моментов, увлекало людей тысячелетиями. На всем протяжении истории можно найти описания «правил» и «идеологии» отношений. Научные исследования в этой сфере достаточно молоды, они начались где-то в середине двадцатого века, и я не сомневаюсь, что теория привязанности является лучшим осмыслением проблемы, которое существует сегодня.

В социальных науках теории появляются и исчезают. Обычно сначала они вызывают восторг, но постепенно теряют свое влияние: идеи изживают себя, и тогда новые, более актуальные концепции занимают их место на сцене. Но с теорией привязанности все не так. Я впервые услышал об исследовании Джона Боулби в 1982 году, когда находился в творческом отпуске в Денверском университете, где Филипп Шейвер и Синди Хазан начинали примерять ко взрослым романтическим отношениям идеи, которые до этого фокусировались в основном на детях и тех, кто их воспитывает. Когда их новаторские суждения попали в научную литературу, эта сфера словно взорвалась, появились сотни и тысячи статей. С тех пор я ждал, что интерес к проблеме утихнет, но этого так и не произошло.

Что же делает теорию привязанности такой живучей? Как объясняет Питер, она всегда увлекает студентов. Ее основные положения убедительны, как никакие другие, да и как не восхищаться концепцией, которая начинает с простого поведения, типичного для большинства млекопитающих, а затем расширяется и с помощью всего нескольких логических ходов объясняет, почему самый ранний опыт взаимодействия с опекунами или родителями определяет наши отношения с детства до старости? Наблюдения этой теории мудрые, проницательные и в то же время глубоко личные – и сложно слушать их, не думая постоянно: «Да, вот оно!»

Для специалистов по психологии теория привязанности приобретает особую убедительность, объединяя серьезные и последовательные умозаключения с обращением к наиболее значимым человеческим проблемам. Вам, читатель, я обещаю, что эта концепция предложит свежий взгляд на отношения, эмоциональную жизнь и многое другое. Но это не инструкция о самопомощи, по крайней мере не в привычном смысле «двенадцати шагов к вечной любви». Эта книга скорее углубит ваше понимание того, почему и как складываются человеческие связи или возникает отстраненность, и предложит способ использовать эти знания, чтобы извлечь максимум из своих отношений.

Со временем я стал с нетерпением ждать наших регулярных походов в «Старбакс». Там я узнал, что Питер – увлеченный наблюдатель с пытливым умом. По мере того как углублялись его знания о привязанности, его вопросы становились все сложнее. Но спустя какое-то время мне открылось нечто более важное. На следующих страницах вы, как и я, увидите, что он смелый и удивительно честный человек, желающий бросить вызов судьбе и представить миру свои собственные чувства и отношения (возможно, это знак приобретенного надежного типа привязанности или отражение его прошлого тревожного стиля – прочтите и решите сами). Эти качества сошлись в глубоком подходе Питера к книге. Он сопоставляет идеи, выработанные в результате исследований и терапевтической практики, со своим личным опытом, который одновременно и горчит, и обнажает суть теории привязанности. Я подозреваю, что это не случайно: истинная красота этой концепции состоит в ее способности раскрыть смысл отношений и эмоций, а талант Питера как писателя заключается в умении вытащить этот смысл на поверхность. Но не сомневайтесь: несмотря на то что повествование очень личное, эта книга двумя ногами опирается на научный подход и практические подтверждения теории привязанности. Джону Боулби она бы понравилась.

Введение

Все начиналось чудесно, как и положено романтическим отношениям, но затем стабильность сошла на нет. Проще говоря, она ждала, что мои намерения станут более серьезными, но я не мог ей этого предложить: я искал эмоциональной близости, которую она не могла дать.