Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода

Армяне Тавра находились в меньшей опасности, так как территория, на которой они поселились, была труднодоступна и легко обороняема. В описываемое время горы к западу от Киликийских Ворот контролировал Ошин, сын Хетума, из неприступного замка Ламброн, стоявшего на высоком отроге, глядя на Тарс и Киликийскую равнину. Периодически он поддерживал связь с Константинополем, и император наделил его титулом стратопедарха Киликии. Хотя Ошин, по-видимому, не принадлежал к православной церкви, он когда-то служил у Алексея и, вероятно, с императорского одобрения получил Ламброн из рук его непобежденного византийского гарнизона. Он часто наведывался на Киликийскую равнину и в 1097 году воспользовался тем, что тюрки были заняты наступлением крестоносцев, чтобы захватить часть города Аданы[61]. Восточнее Киликийских Ворот горы принадлежали Костандину, сыну Рубена, который правил из своего замка Бардзберд (Партцперт), к северо-западу от Сиса. Со времени смерти отца он расширил свою власть на восток в сторону Антитавра и захватил великий замок Вахка на реке Гексу, вырвав его у оторванного от империи византийского гарнизона. Он был горячим приверженцем армянской церкви и, подобно отцу, как наследник династии Багратидов, вел кровную вражду с византийцами. Он тоже надеялся воспользоваться замешательством тюрок, чтобы упрочиться на богатой Киликийской равнине, где население уже было в основном армянским.

Балдуин Булонский уже в течение некоторого времени интересовался армянским вопросом. В Никее он свел близкую дружбу с армянином Багратом, братом Васила Гоха, когда-то служившим у императора, и Баграт вошел в число его советников. Вероятно, Баграт очень хотел добиться от Балдуина помощи для армянских княжеств Приевфратья, с которыми его связывали семейные узы. Но когда в Гераклее Танкред заявил о своем намерении оставить главную армию и попытать удачи в Киликии, Балдуин решил, что если он все же хочет пожать плоды своей дружбы с армянским народом, то неразумно позволять другому западному сеньору первым браться за армянские дела. Вряд ли они с Танкредом достигли взаимопонимания. Оба они были младшими сыновьями монархов без какого-либо будущего на родине, и оба искренне хотели найти себе княжества на Востоке. Но Балдуин уже твердо решил насчет армянского государства, а Танкред был готов обосноваться в любом подходящем месте. Он выступил против того, чтобы идти в обход в Кесарию, потому что это предлагали византийцы, им и был выгоден этот курс действий, а присутствие поблизости дружелюбно настроенного христианского населения открывало перед ним благоприятные возможности.

Около 15 сентября Танкред с небольшим отрядом в сотню рыцарей и двести пехотинцев вышел из лагеря крестоносцев в Гераклее и отправился прямо к Киликийским Воротам. Сразу же за ним в путь выступил Балдуин вместе с кузеном Балдуином Бургским, Рено Тульским и Пьером из Стене, пятьюстами рыцарями и двумя тысячами пехотинцев. Ни та ни другая экспедиция не обременила себя гражданскими лицами, и жена Балдуина Годвера с детьми осталась с основной армией. Танкред, видимо, отправился напрямую к перевалу, по тому пути, которым сегодня идет железная дорога мимо Улукышлы; но Балдуин со своей более тяжеловооруженной армией предпочел старый большак, который спускался от Тианы, что дальше на восток, к Подандосу, стоявшему наверху перевала. Поэтому он на три дня отстал от Танкреда, пока шел по ущелью.

Спустившись на равнину, Танкред направился к Тарсу, который по ту пору еще оставался главным городом Киликии. Тем временем он послал к основной армии просить подкреплений. Тарс находился под контролем тюркского гарнизона, который сразу же сделал вылазку, чтобы отбросить захватчиков, но встретил яростное сопротивление. Тогда жившие в городе христиане, армяне и греки, связались с Танкгредом и умоляли его овладеть городом. Но тюрки стойко держались, пока три дня спустя не показался Балдуин со своей армией. Тогда, оказавшись перед лицом численного преимущества врага, они дождались ночи и бежали под покровом темноты. На следующее утро христиане открыли Такреду ворота города, и Балдуин, прибыв на место, увидел, что с башен развеваются знамена племянника. С Танкредом не было ни одного византийского чиновника, и, разумеется, он не собирался передавать императору никакие захваченные им города. Но в Балдуине он нашел куда более опасного конкурента, который так же, как и он, был готов забыть о заключенном в Константинополе договоре. Балдуин потребовал, чтобы Тарс передали под его власть, и Танкред, бесясь от бессилия, ввиду превосходящих сил соперника был вынужден уступить. Он увел свои войска и пошел на восток к Адане.