Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Он был храбрым и отождествлял себя со всеми рыцарскими достоинствами. Поэтому Эдуарду были преданы магнаты. Он вернул земли, которые конфисковал его отец, и активно способствовал увеличению аристократии; четверо из высокопоставленных представителей его двора, например, получили графства. Вначале ему приходилось полагаться на советников и придворных, которых он унаследовал от предыдущего правления, но через несколько лет новый король собрал вокруг себя группу рыцарей и аристократов, которые оставались с ним до конца его царствования.

Главным признаком хорошего правителя оставались военные успехи. Новый король понимал, что отсутствие военных способностей у его отца было главной причиной его падения, и он очень старался избавиться от этого образа слабости. Именно поэтому его первая война была против Шотландии. Он не забыл те слезы, которые пролил, когда шотландцы победили его в юности. Скоро появилась возможность действовать. После смерти Роберта Брюса в 1329 году на троне оказался его маленький сын, но Эдуард III поддержал требования его соперника Эдуарда Баллиоля; английский король стремился исправить неудачи предыдущей кампании, и в 1333 году он одержал значительную победу при Халидон-Хилл в двух милях от Берика. Тогда Баллиоль стал королем, принесшим Эдуарду оммаж; Берик и окружающие его территории были возвращены под власть Англии. Это было только началом дальнейших набегов и кампаний в приграничной области, но битва при Халидон-Хилл была единственной, где Эдуард сам сражался на английской земле. Поля его остальных сражений лежали по другую сторону Ла-Манша.

В то время короли Франции и Англии были двумя самыми сильными правителями Европы; бо́льшая часть континента была поделена на герцогства и княжества, которые сражались только друг с другом. Поэтому, возможно, столкновение Англии и Франции за господство было неизбежным — таков закон жизни.

Отдельным поводом для конфликта снова стало герцогство Гасконь, которое было последней частью империи Плантагенетов, все еще остававшейся в руках Англии. По Парижскому договору, подписанному более восьмидесяти трех лет назад, Генрих III уступил свои старинные французские владения в обмен на обладание этим герцогством. Гасконь все еще считалась частью Франции и, таким образом, новый король Англии, вступив на престол, должен был принести клятву верности (или оммаж, как ее тогда называли) как вассал короля Франции. Но как может правитель Англии клясться в верности иностранному правителю? Тогда он должен был бы поддерживать французского короля оружием и солдатами. Ему было бы запрещено вступать в союз с врагами Франции. Если бы он не выполнил условия присяги, Гасконь была бы конфискована.

Это было немыслимо. Это была ненормальность, нарушение структуры, которое могло кончиться только раздором. Эдуард III отказался признать, что является вассалом Филиппа VI Валуа, и вместо этого объявил себя королем как Англии, так и Франции. Он претендовал на то, что через свою мать Изабеллу является прямым потомком королевской династии Капетингов, если, конечно, не обращать внимания на тот факт, что по салическому закону, принятому во Франции, корона не могла наследоваться по женской линии. Это заявление было вызвано отчасти бравадой, а отчасти — гордостью. Эдуард объявил, что сражается, «чтобы восстановить свои права за морем, а также чтобы спасти и защитить Английское королевство». Он искал оправданий, чтобы напасть на врага.

Если смотреть шире, то можно сказать, что Эдуард помог разрушить старый европейский феодальный порядок и заменить его новым пониманием могущества национальных государств; в тот период Англия и Франция стали более централизованными и бюрократизированными. Сам Эдуард III, скорее всего, воспринимал это по-другому. Он просто хотел сохранить свою честь и, возможно, получить какую-то военную добычу: «битвы и мужа пою»[41]. Его воинственный настрой, как бы то ни было, имел печальные последствия: начатый Эдуардом конфликт стал известен как Столетняя война. Противостояние длилось гораздо дольше. Только в XIX веке английские короли прекратили претендовать на французскую корону.

Война, стоившая стольких жизней и таких денег, имела совсем небольшие долговременные последствия. Англичане получили Кале, но этот город стал для них скорее тяжким грузом и не принес славы. На самом деле в интересах Англии было не вступать в конфликт, за исключением, возможно, сохранения доступа к винам из Гаскони. Но аппетиты короля, желавшего власти и славы, взяли верх над требованиями нации.

Ради справедливости следует отметить, что, когда война впервые была объявлена в 1337 году, кампания против Франции имела некоторую популярность, по крайней мере среди магнатов. На место вялости и унижений предыдущего царствования пришла возможность добиться военного успеха. Можно сказать, что война развлекала правителей государств и собирала вместе их разрозненные, а иногда и враждующие части. У магнатов не было нужды сражаться друг с другом, если они могли пожинать плоды битв во вражеской стране.