Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Новый король Эдуард IV, согласно Томасу Мору, «был добрым человеком и держался очень царственно… Лицом он был красив, телом складен, крепок и силен»[57]. Современный Эдуарду хронист Доминик Манчини, который писал сразу после смерти короля, дал более неоднозначное описание: «Эдуард имел мягкую натуру и веселый характер, тем не менее если он злился, то мог казаться очевидцам просто ужасным». Конечно, одна из королевских обязанностей — это внушать ужас, особенно если этот король наследует Генриху VI: ведь предыдущий король был скорее агнцем, а не львом. Манчини сообщал, что «с ним легко было общаться друзьям и другим людям, даже менее родовитым. Часто король приглашал к себе совершенно неизвестных людей, если ему казалось, что они пришли с намерением обратиться к нему или узнать его ближе». «Входите, — возможно, говорил он. — Посмотрите на меня. Да, я ваш король». «Он желал показать себя тем, кто хотел на него смотреть, и не упускал ни одной возможности… продемонстрировать свою прекрасную фигуру заинтересованной аудитории». У Эдуарда был великолепный аппетит, и, как и многие гурманы, в процессе приема пищи он мог извергнуть уже съеденное, чтобы продолжить трапезу. Со временем это сказалось на объеме его талии; Мор отмечал, что в последние годы король стал «довольно тучным и жирным, но привлекательность свою тем не менее не утратил».

В молодости его гордость граничила с тщеславием, и, как и многих королей до него, Эдуарда увлекали театральные и зрелищные стороны королевского сана. В первый год его правления хранитель королевского гардероба потратил чуть больше 4784 фунтов стерлингов на меха и одежды для одного короля — огромная сумма, если учесть, что среднее годовое жалованье работника составляло примерно шесть фунтов. Эдуард одевался в расшитые золотом одежды и красный бархат, песочный шелк и зеленый атлас. Ему принадлежали сотни пар туфель и сапог, шляпы и береты; он в большом количестве носил аметисты, сапфиры и рубины. Они служили не только ювелирными украшениями, но и талисманами. Аметист давал твердость и мужество, сапфир сохранял в целости конечности, если яд оказывался неподалеку от рубина, камень становился влажным, на нем выступала испарина. Эдуарду принадлежала золотая зубочистка, украшенная бриллиантом, рубином и жемчужиной.

Эта роскошь была связана не только с личным стремлением к возвеличиванию, хотя, конечно, большое значение имело и приращение богатств. Стать королем означало стать самым богатым человеком в стране. Но тщеславие было и способом показать богатство и статус королевства, оно демонстрировало мощь нации. Поэтому самолюбие и стремление к величию можно рассматривать как выполнение королевских обязанностей.

Разумеется, королевство все еще оставалось раздробленным или, по крайней мере, нестабильным. То, что Генрих и его сын оставались в живых, было серьезным препятствием для нового монарха, особенно из-за того, что династия Ланкастеров имела верных последователей как на западе, так и в центральных районах страны. У Эдуарда не было вообще никакой власти на севере, где старый король скрывался за границей Шотландии. Бо́льшая часть Уэльса поддерживала Генриха, у которого также было больше сторонников среди магнатов страны. Тридцать семь семей аристократов сражались за него и рядом с ним, и только трое перешли на сторону Эдуарда.

Поэтому новому королю приходилось укреплять свою оборону настолько, насколько возможно, отчасти это делалось для того, чтобы не позволить французам воспользоваться преимуществом внутренней смуты. Молодой король привлек к себе многих прежних сторонников Ланкастеров, под личиной доброго господина раздавая им земли; он был вынужден доверять тем, кто выступал против него, и, более того, оказывать им милости. Там, где приверженцев Ланкастеров не удавалось перевербовать, их арестовывали или уничтожали. Граф Оксфорд и его сын, например, были обезглавлены на Тауэр-Хилл по обвинению в измене.

Комиссия судей проехала через двадцать пять широв и восемь крупных городов, чтобы выявить недовольных новой политикой. Не было крупных сражений, но за первые два года царствования Эдуарда, возможно, произошло больше стычек, чем за всю войну; в 1461 году он взял под свое управление поместья 113 врагов. Эти территории были дарованы сторонникам нового короля. В тот же год он пожаловал семь новых баронских титулов.

Далее король решил, что будет удобно создать кризис в международных отношениях; это помогло бы ему получить деньги для собственных целей и объединить подданных перед общим врагом. Весной 1462 года Эдуард объявил, что новый король Франции Людовик XI собирается уничтожить «народ, имя, язык и кровь Англии». Эдуарда можно считать первым английским королем, который полностью отказался от Франции, у него там не было владений, чтобы их защищать, если не считать гарнизона в Кале. Он действительно был королем только Англии.