Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Слухи не прекращались, и Ричард даже был вынужден созвать совет, на котором отрицал, что когда-либо собирался жениться на Елизавете Йоркской. Даже его самые близкие сторонники были в ужасе от подобной перспективы и, по словам одного из хронистов, заявили королю прямо в лицо, что народ «поднимет против него восстание и обвинит его в смерти королевы». Недоверие к Ричарду распространилось повсюду, в особенности этому способствовал его суровый и непреклонный нрав. Перед нами парадокс человека веры, который одновременно был неистовым убийцей. Но так ли уж парадоксален такой характер? Люди, придерживающиеся аскетичных религиозных убеждений, бывают особенно жестокими и нетерпимыми, если считают, что действуют богоугодно. Ричарда III часто обвиняли в двуличии, но, возможно, в действительности его пороком был фанатизм, уничтожающий все живое, а также вера в то, что он окружен врагами.

Елизавета Йоркская, разумеется, была помолвлена с другим человеком. В Рождество 1483 года в соборе Руана Генрих Тюдор принес клятву, что женится на ней, когда будет коронован как король Англии. Его сторонники, число которых постоянно возрастало, затем принесли клятву верности ему и его притязаниям на трон. Полидор Вергилий заявил, что из-за этого Ричард III теперь «постоянно гневался, дергался и терзался от страха». Он путешествовал по королевству, надолго не задерживаясь ни в одном замке или монастыре. Король собрал войско, чтобы изгнать Генриха Тюдора из герцогства Бретань, но Генрих, предупрежденный заранее, бежал через границу с Францией.

Именно из этой страны он начал вторжение в Англию летом 1485 года. Продолжавшееся двадцать два года изгнание вот-вот должно было окончиться. Ричард, разумеется, не мог предсказать место вторжения, несмотря на то что в свите Генриха были его шпионы. Поэтому он расположился в Ноттингеме — удобном городе для двора, который теперь, в сущности, представлял собой военный лагерь. Ноттингем находился в центре королевства и в любом случае был близко к северным землям, которые, без сомнения, должны были поддержать Ричарда. В начале лета того года король выпустил всеобщее воззвание, в котором объявил Генриха Тюдора бастардом обеих ветвей семьи и миньоном короля Франции; если он получит трон, то «совершит самые жестокие убийства, побоища, кражи и лишения наследства, какие когда-либо видели в христианском мире».

7 августа Генрих прибыл в Милфорд-Хейвен в Пембрукшире с семью кораблями и тысячью человек. Французы с радостью профинансировали его предприятие как способ отвлечь Ричарда от планов помочь их старым врагам в Бретани. Генрих двинулся на север через Хаверфордвест на Кардиган, где его силы присоединились к войскам союзников из Уэльса; Генрих был племянником Джаспера Тюдора, графа Пембрука, и поэтому жители Уэльса считали его своим. По долинам полетела песня бардов:

Джаспер вырастил для нас дракона,
В его жилах течет счастливая кровь Брута,
Он доберется до быка из Англси;
Он надежда нашего народа[64]

.

Чтобы подкрепить свои ненадежные притязания на трон, Генриху был нужен миф. В любом случае родственные связи с Уэльсом были для него жизненно важны. Когда его войска шли через Уэльс, над ними развевался красный дракон Кадваладара, потомком которого он себя объявил, нарисованный на бело-зеленых знаменах Тюдоров. Генрих вошел в Англию через Шрусбери, и в Ньюпорте, в Стаффордшире, его приветствовали первые английские приверженцы. Армия Тюдора все еще была уязвимой, в ней состояли как люди из Франции и Бретани, так и выходцы из Англии и Уэльса. Возможно, ее нельзя было считать достаточно мощной для того, чтобы противостоять королю Англии. Уже к тому времени, когда Генрих добрался до Шрусбери, королю было понятно, что армия бунтовщиков вторглась в страну, не встречая какого-либо серьезного сопротивления.

Сам Ричард не мог полагаться на преданную поддержку магнатов; он отдалил от себя владетельные семьи юга и центральных графств, навязывая их ширам северных аристократов. У него было скорее феодальное, а не национальное понимание королевства, и его действия в прошлом сделали невозможным объединение народа в единое целое. Из Ноттингема Ричард отправился в Лестер, где объявил призыв под свои знамена, побуждая подданных присоединиться к нему перед лицом величайшей угрозы. Он отказывался двинуться на Лестер до праздника Успения Богородицы, что еще раз говорит о его высокомерном благочестии. Своим вассалам король велел «явиться с тем количеством людей, какое вы обещали, с достаточным числом лошадей и упряжи».