Основания морали

Адам Смит предлагает следующий пример: «Весьма маловажную отрасль промышленности, но такую, в которой разделение труда очень часто отмечалось, а именно производство булавок». Рабочий, продолжает он, «не обученный этому делу (которое в результате разделения труда стало особой профессией) и не умеющий обращаться с машинами, употребляемыми в нем (толчок к изобретению последних, вероятно, тоже был дан этим разделением труда), едва ли может, пожалуй, при всем своем старании сделать одну булавку в день и, во всяком случае, не сделает двадцати булавок»ⁱⁱⁱ. Производственный процесс, каким он был в 1776 г., Смит описывает так: «Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки – другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики. Таким образом, сложный труд производства булавок разделен приблизительно на 18 самостоятельных операций». Самому ему «пришлось видеть одну небольшую мануфактуру такого рода, где было занято только десять рабочих», но вообще «они могли, работая с напряжением, выработать все вместе двенадцать с лишним фунтов булавок в день. А так как в фунте считается несколько больше 4000 булавок средних размеров, то эти десять человек вырабатывали свыше 48 000 булавок в день. Но если бы все они работали в одиночку и независимо друг от друга и если бы они не были приучены к этой специальной работе, то, несомненно, ни один из них не смог бы сработать двадцати, а может быть даже и одной булавки вдень. Одним словом, они, несомненно, не выработали бы ¹/₂₄₀, а быть может, и ¹/₄₈₀₀ доли того, что они в состоянии выработать теперь в результате надлежащего разделения и сочетания их различных операций».

Затем Смит на других примерах показывает, как «разделение труда в любом ремесле, в каких бы размерах оно ни было введено, вызывает соответствующее увеличение производительности труда» и как «отделение друг от друга различных профессий и занятий вызывалось этим преимуществом».

Такой рост производительности он приписывает «трем различным условиям: во-первых, увеличению ловкости каждого отдельного рабочего; во-вторых, сбережению времени, которое обыкновенно теряется на переход от одного вида труда к другому; и наконец, изобретению большого количества машин, облегчающих и сокращающих труд и позволяющих одному человеку выполнять работу нескольких». Эти три «условия» затем объясняются более подробно.

«Получающееся в результате разделения труда значительное увеличение производства всякого рода предметов приводит в обществе, надлежащим образом управляемом, – полагает Смит, – к тому всеобщему благосостоянию, которое распространяется и на самые низшие слои народа».

Но это вызывает другой вопрос, который Смит поднимает во второй главе. «Разделение труда, приводящее к таким выгодам, отнюдь не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им: оно представляет собою последствие – хотя очень медленно и постепенно развивающееся – определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела в виду такой полезной цели, а именно склонности к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой».