Основано на лжи

Злость окутывала все пространство. Я ее физически ощущала, и мне было больно смотреть, как два моих близких мужчины готовы друг друга убить в прямом смысле этого слова.

- Хватит, - резко произнес папа. А я поняла, что, скорее всего, от слов они скоро перейдут к действиям.

- Нет! – я дернулась с места, вставая перед Вадимом. Я знала, чтобы ни случилось, отец в меня стрелять не будет. Верила в это.

- Отойди, - проговорил папа.

- Нет, - твердо ответила я, и тут же почувствовала, как Вадик меня отталкивает, да так сильно, что я чуть не упала.

- Юля, выйди, - проговорил Вадим, продолжая в упор смотреть на моего отца с пистолетом в руках.

- Нет! – снова уперлась я, возвращаясь на свое место перед мужчиной. – Хочешь убить его, пап, придется и меня. Потому что Вадим – часть моей хорошей жизни.

- Юля… - папа недоуменно посмотрел на меня. – Ты готова ради него умереть?

Я сглотнула. Конечно, сегодня не хотелось бы этого делать, но я четко поняла, что не смогу жить в том мире, где Вадик будет убит руками моего отца.

- Да, - хрипло проговорила я, смотря мужчине, в котором с трудом узнавала близкого мне когда-то человека, в глаза произнесла я.

- Ты сдурела, - послышалось из-за спины. – Вон, пошла!

Вадим попробовал меня снова оттолкнуть от себя, но я уже была к этому готова, поэтому просто развернулась и повисла у него на шее.

Мужчина пытался меня отцепить, потом развернуться, так чтобы закрыть меня собой, но я боролась. Я понимала его страх, но была уверена, пока я перед ним, отец не будет стрелять.

Но я ошиблась.

Выстрел раздался так неожиданно и оглушительно, что мы оба замерли. Я быстро подняла голову, вглядываясь в лицо Вадима и ища в нем признаки умирающего, что до меня не сразу дошло, что я его до сих пор прикрываю. Следующей стремительной мыслью было, что если я умираю, почему мне не больно? И только спустя пару секунд я догадалась повернуться и тут же вскрикнула.

Вадик моментально прижал меня к себе, отворачивая от лежащего в луже крови отца.

- Он может еще быть жив… - прошептала я, утыкаясь в грудь мужчине.

- Нет, Юль, - с горечью в голосе проговорил Вадим.

Я увернулась, разворачиваясь к телу отца.

- Папа… - прошептала я, глядя на еще минуту назад живого человека.

Вадим взял меня за плечи, выводя из помещения. Туда уже бежали какие-то люди, видимо, услышав звуки выстрела. Вадик остановил их, что-то говоря, а я же прислонилась к стене, чувствуя такую пустоту внутри.

Почему? Он решил, что смерть – это лучше, чем мириться с тем, что я вместе с его врагом? Или решил меня наказать так?

В какой-то момент я почувствовала, как сознание мое гаснет, и лишь на последних секундах ясности я поняла, что меня успели подхватить сильные руки перед падением. А потом темнота.

‍

Я смотрела на себя в зеркало, и не узнавала. За последние три дня я похудела на несколько килограммов, черты лица заострились, а в глазах появилось какое-то безразличие.

На удивление, черный, в данный момент, мне был к лицу.

Я поправила пиджак, смотря на свои бледные руки. Не уверена, что смогу оправиться. Кажется, эта непроходимая тупая боль никогда не исчезнет.

А еще я злилась. Я злилась на отца, который не нашел в себе смелости попробовать исправить свои ошибки, а просто трусливо ушел из жизни; злилась на себя, что не нашла нужных слов поддержки, пусть даже для того, кто столько раз меня подвел. Но самым сложным было пытаться не злиться на Вадима.

Все началось с него, с его прихода. Это он в итоге забрал меня у отца, а того запер в четырех стенах. Может, у папы и крыша поехала из-за безысходности.

Я отвела взгляд от зеркала, сглатывая горькую слюну. Знаю я все про пять стадий принятия неизбежного, и понимаю, что застряла в одной из них, но мне от этого не легче.

В тот тяжелый день я, после того, как пришла в себя, повалявшись в обмороке, пыталась осознать, что произошло. Я даже не билась в истерике и, по-моему, ни слезинки не проронила. Приехавшей полиции, я рассказала все, как на духу, упустив, что отец работал у Вадика не по своей воле, а вечером спокойно обсуждала с Вадимом, как будут проходить похороны.

Накрыло меня на следующий день. Я не могла справиться с эмоциями, и спасибо Вадиму, который оставил меня в покое, и занимался самостоятельно всеми организационными моментами.

Сегодня пришлось все же взять себя в руки. Сегодня мы провожали отца в последний путь. Лицемерные же будут похороны! Хоть кто-то кроме меня, из тех, кто будет присутствовать, любил его, интересно? Не думаю. И да, он сам виноват, но это не отменяет всей абсурдности ситуации. Я бы с радостью простилась с ним наедине.

- Ты готова? – послышалось от двери.

Я сжала кулаки и развернулась.

- Да. Готова. Пойдем?

Я подошла к Вадику, стоящему при входе в комнату. Последние дни я даже спала отдельно, не хотела, чтобы он был рядом. Мне нужно было одиночество.

- Ты как? – спросил мужчина, когда я к нему подошла.

- Нормально, - ответила я, пытаясь проскочить. Но Вадим схватил меня, прижимая к себе. Я попыталась выкрутиться из объятий, но Вадик может быть настойчивым.

- Вадь, отпусти, - произнесла я, отворачиваясь.