Основатель

Порыв ветра сбросил с ветки ближайшего дерева горсть снежной крупы, и та, искрясь в свете фонарей, посыпалась на дорогу. Кристоф проследил взглядом за полетом снежинок, пытаясь забыть на время тяжелые воспоминания, и быстро пошел по тщательно расчищенной дороге, направляясь к центральному входу. Рядом с ним торопливо шагал Босхет и, захлебываясь от восторга и наслаждения собственным физическим бытием, сообщал последние новости:

– О Дарэле больше ничего. Никто не видел и не слышал. У рыцарей ночи в «Лунной крепости» полный вертеп. Хранья поубивала всех родственничков братца и теперь празднует восшествие на трон. Дорвалась, – саркастически добавил он.

– Ты нападал на тхорнисхов потому, что чувствовал – все они будут мертвы? – спросил Кристоф.

– Да, – нехотя ответил дух-убийца. – Но тогда я не мог объяснить, в чем дело. – Он помолчал и снова вернулся к интересующим его новостям: – Госпожа Бальза ищет беглецов, выживших после драки с лигаментиа. Но не сама. Воспользовалась услугами человеческих солдат Миклоша. Самых близких ликвидировала, а остальные главного босса и не знали. Так что продолжают послушно выполнять приказы сверху.

– Откуда эта информация? – поинтересовался кадаверциан, с насмешливым интересом глядя на слугу.

– От вьесчи, – признался Босхет, поднимаясь на крыльцо и распахивая перед колдуном входную дверь. – Дело в том, мэтр, что если ко мне особо не приглядываться, то можно принять за кадаверциана. Некоторые молодые неопытные дамочки легко принимают меня за кадаверциана, – уточнил он не без удовольствия, оглядывая залитый светом пустой холл. – А с недавних пор некроманты весьма популярны в обществе. Так что… ну, вы сами знаете, как это бывает – помощник помощника босса обмолвился лишним словечком с секретаршей второго заместителя. Та случайно проболталась подруге, а подруга сообщила мне. Я сделал соответствующие выводы…

– Что Рамон? – обрывая поток хвастливого словоизвержения бетайласа, спросил мастер Смерти.

– Его нет в столице, – с готовностью переключился на другую тему Босхет. – Оставил все дела на замов, забрал с собой воспитанницу и уехал. Куда – неизвестно… Кстати, нового главу клана Искусства зовут Антонис Фэриартос…

Кадаверциан и сам знал, как зовут очередного маэстро, но не стал прерывать духа-убийцу, получавшего безмерное удовольствие от роли виртуозного осведомителя.

Спускаясь по лестнице на нижние уровни, Кристоф, узнав все, что ему было нужно, уже не слишком прислушивался к бормотанию бетайласа за спиной. А потом и вовсе потерял к нему интерес – на низкой резной скамье, прислонившись затылком к стене, закрыв глаза, сидел Анри.

Он выглядел измотанным, потерявшим весь свой изысканный лоск, казалось, даже золотая вышивка его роскошного камзола потускнела. Серое лицо с ввалившимися щеками выделялось на фоне темной стены, словно кусок грязной простыни. На виске часто и напряженно билась жилка. На лбу подживала свежая глубокая царапина.

– Как она? – негромко спросил Кристоф, приближаясь к другу.

– Так же, – ответил тот, не открывая глаз. – По-прежнему не в себе. Но если раньше в периоды безумия она была тихой, послушной, отрешенной, то теперь впадает в ярость. Не знаю, как ее успокоить, не понимаю, чего хочет.

Кэтрин – бэньши, пророчица, чувствующая смерть, элегантная ироничная красавица, обожающая меха и драгоценности, погрузилась в темноту безумия. Никого не узнавала, и то заходилась от крика, словно ее терзала невыносимая внутренняя боль, то часами лежала на полу без движения, но стоило приблизиться к ней – с яростью бросалась на любого. Казалось, что ее сумасшествие расползается по всему дому, просачивается сквозь щели и отравляет всех живущих здесь.

Никогда прежде Кристоф не видел Кэтрин в таком состоянии, впрочем, как и сам ее учитель.

Босхет, которого не особенно волновало душевное состояние Анри, воспользовавшись паузой, продолжил доклад:

– Я так думаю, Дарэл нашел где-то надежное убежище и не будет высовываться какое-то время… – Он замолчал, увидев скептическое выражение на физиономии учителя бэньши, и добавил сварливо: – У меня есть кое-какие соображения по этому поводу, но если господам некромантам угодно…

– Господам некромантам угодно лишь одно, – сказал Анри, устало проводя руками по лицу, – узнать, что на самом деле произошло с телепатом и духом Основателя.

– Он возродился, – ответил бетайлас убежденно. Его как будто даже удивило, что у кадаверциан могут возникать сомнения по этому поводу.

– Откуда ты можешь знать?

– Чувствую, – просто ответил дух-убийца. – Мы все это чувствуем. А если бы вы оказались в нашем мире, вы бы тоже почувствовали.

Он хмуро уставился в стену, и его глаза засветились желтым.

– Все движется, меняется, беспокоится, рвется… До того как он появился, мы были свободны… Самые сильные могли прорваться через грань между пространствами и насладиться здесь своей силой. Но он запер нас, заставил служить некромантам. Мы получаем тела, возможность жить по-человечески. Иногда. Но свободу потеряли.