Основатели

— Мэллоу, предположите человека — честолюбивого человека! — воспользовавшегося силой религиозности не за нас, а совсем наоборот…

— Вы намекаете на Сатта?

— Да. Я имею в виду именно его. Подумайте, Мэллоу, вдруг он сумеет мобилизовать многие структуры на подвластных планетах в защиту истинной веры — и направит эту силу против Фонда? Много ли у нас шансов выстоять? Он способен встать во главе ортодоксов и ревнителей веры, он возглавит святую борьбу с ересью, которая воплотится, к примеру, лично в вас — и в конце концов Сатт станет королем. Вспомните Хардина! «Хорошее оружие — атомный бластер, но он поворачивается в обе стороны.»

Мэллоу хлопнул ладонью по бедру.

— Отлично, Джаэл. Вы протаскиваете в Совет мою кандидатуру, и я стану бороться против него.

Джаэл помолчал.

— А если не удастся? — многозначительно спросил он. — Что там за миссионер, которого подвергли суду Линча? Я полагаю, все это ложь?..

— Отчего же? — беззаботно заявил торговец. — Истинная правда.

Джаэл присвистнул.

— А у Сатта найдутся веские доказательства?

— Я думаю, найдутся, — Мэллоу задумался, и после добавил. — Хаим Твер с самого начала являлся шпионом Сатта, хотя ни один их них не подозревал, что мне известно об этом. А Хаим Твер лично присутствовал при событии.

— Плохо дело, — покачал головой политик.

— Плохо? Отчего же?! Священник заявился на планету, нарушив все законы самого Термина. И не вызывало сомнений то, что кореллианские власти использовали его в качестве наживки. И не важно — преднамеренно или случайно. Если следовать указаниям здравого смысла, то мне не оставалось иного выбора, кроме как действовать в строгих рамках законности. Так что, привлекая меня к суду, Сатт не добьется ничего. И выставит себя в идиотском виде.

И снова старый политик отрицательно покачал головой.

— Вот тут-то вы и ошибаетесь, старший торговец Мэллоу. Я же напоминал вам, что Сатт использует грязные методы. Так что он и не собирается добиваться вашего осуждения. Он знает, что это будет вопреки законам. Но окончательно испортит вашу репутацию в глазах народа. Вы же слыхали его слова? Обычай зачастую превыше законности. Из зала суда вы выйдете незапятнанным, но люди, узнав о брошенном несчастном священнике, растерзанном толпой, отвернутся от вас. Каждый скажет, что ваш поступок разумен, что он соответствует законодательству. Но тот же каждый назовет вас подлой собакой, злобным чудовищем и бессердечным животным. Так что никогда вас не выберут в Совет. Я считаю, что вы можете даже потерять статус старшего торговца, потому что проведут референдум по лишению вас гражданства. Что и требовалось Сатту.

Торговец Мэллоу упрямо сдвинул брови.

— И что же из всего этого следует?!

— Мальчик мой, — сказал Джаэл, — я буду рядом с вами, но вряд ли смогу чем-нибудь помочь. Вы на мушке.

14

Зал Совета был набит битком в прямом смысле этого слова. Шел четвертый день процесса «Фонд против старшего торговца Мэллоу». Единственный отсутствующий советник проклинал свою болезнь и мучительный постельный режим. Люди на галереях висели гроздьями; проходы заполнялись до потолка теми, кто смог проникнуть на заседание исключительно благодаря богатству, влиянию и чертовскому упорству. Не сумевшие пробиться в зал толкались около трехмерных экранов на площади перед зданием Совета.

Анкору Джаэлу удалось проникнуть в зал лишь под защитой полиции, и то ценой невероятных усилий.

Едва ли меньшая толпа преграждала ему путь к креслу обвиняемого, но, наконец, закончилась и она.

Мэллоу облегченно повернулся к нему.

— Хвала Селдону! Вы все-таки успели! Все ли вы взяли с собой?

— Возьмите, — ответил Джаэл. — Это все, о чем вы просили.

— Отлично. Что там, на улице?

— Народ вконец озверел, — Джаэл возбужденно дернулся. — Я считаю, вы не должны были доводить дело до открытого слушания.

— Я не собирался им мешать.

— Ходят толки о суде Линча. А люди Паблиса Мэнилоу на других планетах…

— Вот это как раз и интересует меня, Джаэл. Он поднимает против меня церковную иерархию, правда?

— Поднимает — не то слово! Вы никогда не видели ничего подобного. Как министр иностранных дел, он протащил обвинение на уровне галактического законодательства. А как Верховный жрец и глава духовенства он доводит до бешенства легионы фанатиков…

— Успокойтесь и наплюйте. Вы не забыли афоризм Хардина? Ну, вы еще сами напомнили мне его?.. Сегодня мы покажем всем, как атомный бластер способен стрелять в разные стороны.

Мэр опустился в свое кресло. Весь Совет встал, приветствуя его.

— Сегодня мой день, — прошептал торговец Мэллоу. — Садитесь рядом и глядите на представление.

Слушание дела началось. Не прошло и пятнадцати минут, как Хобер Мэллоу подошел к пустому пространству перед кафедрой мэра, сопровождаемый злобным шипением зала. Острый луч прожектора взял его в светящийся круг, и на площадных экранах, и на экранах каждого дома всех планет Фонда возник крепко сбитый человек, рискнувший в одиночку бросить обществу перчатку.

Заговорил он тихо и спокойно.