Основатели США: исторические портреты

Изучение бумаг радикальных вождей патриотов позволяет прийти к выводу, что в 1775 г. они не отрицали возможности и даже неизбежности разрыва с Англией, но что, в то же время, никто из них не был тогда готов к провозглашению революционной доктрины. С. Адамс, которого Хатчинсон обвинил в проповеди независимости еще в 1773 г., на протяжении всего 1775 г. в своей переписке тщательно воздерживался от критических высказываний по адресу примиренческой линии конгресса, от оценок кого-либо из его членов, ссылаясь на то, что не имеет права раскрывать секреты. Он не высказывался и относительно перспектив борьбы с Англией. Лишь в письме от 4 ноября он в качестве «своего особого мнения» сообщает, что упрямство короля и колониальной администрации «неизбежно приведут к величайшей революции, которую когда-либо знал мир»[38].

Дж. Адамс в 1775 г. высказывал только сомнение относительно возможности примирения с Англией. Б. Франклин в июле 1775 г., будучи уже членом Континентального конгресса, сообщал одному из английских адресатов, что американцы, протянув «оливковую ветвь» Лондону, предоставили «Британии еще один шанс, еще одну возможность восстановить дружбу с нами». Но тут же просветитель пессимистически замечает: «Все же Англии не хватит здравого смысла, чтобы воспользоваться этой возможностью, поэтому я прихожу к выводу, что она потеряла колонии навсегда»[39]. Т. Джефферсон в письме к умеренному виргинскому политику Дж. Рандольфу от 29 ноября 1775 г. характеризовал правление Георга III как «величайшее несчастье для империи». Уверяя Рандольфа в том, что «во всей Британской империи нет человека, который желает сохранения союза с Англией столь же искренне, как он», Джефферсон в то же время признавался, что не видит реальных путей спасения имперских связей[40].

Тот факт, что никто из признанных лидеров левого крыла патриотов не решился обратиться к американцам с открытым призывом к независимости, имеет как политическое, так и психологическое объяснение. И Джефферсон, и Франклин, и оба Адамса были членами Континентального конгресса, твердо ориентировавшегося на примирение с Англией. Эта линия конгресса, как и необходимость сохранения его единства в условиях острейших ситуаций, подчиняла радикалов инерции естественного хода вещей.

Осторожность радикальных лидеров имела свои пределы. После получения 3 января 1776 г. сообщения о решении Англии подавить «мятеж» колоний любой ценой, С. Адамс решается выступить против большинства конгресса. 15 января он сообщает Дж. Адамсу, что начал переговоры с некоторыми делегатами об образовании конфедерации и провозглашении независимости провинции Новой Англии, если все колонии не готовы к этому шагу (С. Адамсу удалось заручиться поддержкой и Б. Франклина). Но к этому времени вне стен конгресса уже прозвучал страстный призыв к независимости, обращенный ко всей Северной Америке.

10 января 1776 г. в Филадельфии вышел памфлет, совершивший, по свидетельствам современников, переворот в умах американцев. Памфлет назывался «Здравый смысл», а его автором был Томас Пейн, англичанин, просветитель-демократ, отвергнутый своей родиной и прибывший в Америку в 1774 г. с рекомендательным письмом Франклина. В «Здравом смысле» впервые были обоснованы как требование образования независимого американского государства, так и республиканская идея революционных внутренних преобразований в Северной Америке.

Смелость и новизна идей Пейна, резко отличающихся от взглядов даже самых радикальных лидеров патриотов, способны были вызвать (и вызывали) у авторов, стремящихся к сенсации, искушение приписать ему такое влияние на Американскую революцию, каким он не обладал. Так Дж. Льюис в конце 40-х годов нашего столетия выдвинул даже версию о том, что в 1776 г. никто из колониальных лидеров, в том числе и Джефферсон, не был способен написать Декларацию независимости, принятую 4 июля, и что ее по тайному поручению Джефферсона написал не кто иной, как Т. Пейн[41]. Приняв эту версию, можно прийти к абсурдному выводу, что если бы Пейн не высадился в 1774 г. на американском континенте, то независимость Северной Америки никогда не была бы провозглашена. Впрочем, подавляющему большинству буржуазных историков свойственно, напротив, замалчивать значение революционных идей Пейна. Этому, по меркам респектабельных буржуа, ультрареволюционеру и атеисту, не находят, места среди «отцов» войны за независимость. Выпавшая на долю Пейна слава распределяется между другими лидерами патриотов, главное место среди которых отводят, как правило, С. Адамсу[42].