Основатели США: исторические портреты

Звание главнокомандующего армией объединенных колоний давало пособникам английских властей повод для нескончаемых издевок над Вашингтоном: вооруженные силы республики существовали фактически лишь на бумаге, и ему пришлось поначалу выполнять малопривлекательную роль «генерала без армии».

Война между тем требовала от Вашингтона незаурядного самообладания и мужества. Официальный Лондон был исполнен желания отомстить американским революционерам и открыто угрожал им виселицей. В разговорах о лидерах войны за независимость английские джентльмены утрачивали изящество манер и языка. Нашелся британский генерал, который пообещал пройти «из одного конца Америки в другой, кастрировав всех мужчин». «Совершенно очевидно, — писал тогда американский просветитель Б. Франклин, — что он принимал нас за разновидность животных, лишь немногим превосходящих диких зверей… На янки смотрели как на мерзкое чудовище, и парламент считал, что петиции подобного рода созданий не подобало принимать и читать в таком собрании мудрецов»[8]. Лондон именовал первое правительство США «незаконным сбродом», Вашингтону достался титул «сверхбунтовщика», а через четыре месяца после его назначения главнокомандующим было объявлено о распространении в Северной Америке «преступного заговора» и «открытого мятежа».

В этой драматичной ситуации поведение Вашингтона было исполнено твердости: по получении первого послания от английской стороны, помеченного издевательски «мистеру Вашингтону», главнокомандующий приказал вернуть его обратно за «отсутствием такого адресата в американской армии». Он был непреклонен и при получении второго письма, адресованного на этот раз «Джорджу Вашингтону, эсквайру и пр., и пр., и пр.». В ответ на предложение адъютанта принять на сей раз письмо, поскольку «и пр.», возможно, «включает все», Вашингтон ответил, что именно по этой причине он и отсылает письмо назад[9].

Вскоре после утверждения Вашингтона в должности главнокомандующего его позиция в отношении перспектив развития революции разошлась с точкой зрения Континентального конгресса.

События второй половины 1775 г. свидетельствовали о неотвратимости разрыва между колониями и Англией. 19 апреля 1775 г. произошли сражения под Конкордом и Лексингтоном, которыми датируется начало войны за независимость. В июне милицейские соединения провинций прошли успешное испытание «на прочность» при Беккер-Хилле. В октябре англичане безжалостно сожгли г. Фольмут (Портленд). Военные действия были в полном разгаре, но Континентальный конгресс упорно отводил обвинения в стремлении к независимости и протягивал английскому парламенту одну «оливковую ветвь» за другой. Вашингтона стала все более раздражать нерешительность конгресса. Главнокомандующий ожидал иных решений и аргументов. Он был одним из немногих среди руководителей патриотов, кто в январе 1776 г. горячо откликнулся на памфлет лидера радикалов Томаса Пейна «Здравый смысл», в котором впервые прозвучал страстный призыв к провозглашению независимости и образованию единой североамериканской республики. Он впервые разошелся и с лидером виргинских умеренных К. Бракстоном, назвавшим «Здравый смысл» Т. Пейна «ничтожным маленьким памфлетом», и заявил, что «несколько воспламеняющих доводов, подобных случившемуся с Фольмутом и Норфолком (города, сожженные англичанами. — В. С.), в дополнение к верной доктрине и неопровержимой логике „Здравого смысла“ не оставят у масс сомнений относительно необходимости отделения»[10]. Главнокомандующий распорядился зачитать памфлет в соединениях Континентальной армии. Позиция Вашингтона была обусловлена рядом факторов, в том числе и ролью главнокомандующего: в отличие от политиков тот мог снискать лавры лишь на полях сражений.