Основной инстинкт

Рокси постучала в дверь одного из отделений, та распахнулась. В дверном проёме показалась Кэтрин Трамелл. Волосы у неё были зачёсаны наверх, косметика на лице наложена точно так же, как и у Рокси. Если бы Ник не знал её столь хорошо, то мог бы предположить, что именно она — младшая из компаньонок. Сейчас ей можно было дать на вид лет девятнадцать — девятнадцатилетняя девчонка, так рано возжелавшая познать все «прелести» «настоящей жизни».

Кэтрин была не одна: её руки обвивали обнажённый торс высокого негра. Чернокожий мужчина был поистине огромен — его накачанное тело опытного боди-билдера, казалось, было вылеплено скульптором из мощных мышц.

Под носом Кэтрин он держал трубочку с кокаином, который она с вожделением вдыхала. По краям трубочки ещё оставалось некоторое количество наркотика, и она, высунув свой язычок, слизнула это.

Она поймала взгляд Ника, направленный на неё, и улыбнулась, что-то в то же время шёпотом рассказывая своему мощному партнёру. Тот проследил за её взглядом и, посмотрев в сторону Ника глазами, полными безудержного веселья и одновременно презрения, закрыл дверь.

Что ж, он мог подождать. Ник Карран бродил по клубу и, убивая время, от нечего делать изучал это заведение. Оно произвело на него одновременно и отталкивающее и пленящее впечатление. В дальних уголках, в тёмных альковах «Алтаря» целовали и тискали друг друга призрачные фигуры — мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, смешанные сочетания…

Музыка продолжала грохотать, разрывая отвратительный воздух. Тусовка на танцплощадке, казалось, не пропустила ни единого такта. На потных лицах танцующих было написано нечто среднее между выражениями, вызываемыми муками и удовольствием.

Ночь, город, целый мир сузились до масштабов наэлектризованного и возбуждающего пространства клуба. Прошлого не существовало; будущее, казалось, никогда не наступит. Существовали только два понятия: здесь и сейчас. Настоящее и будущее измерялись теперь только теми непродолжительными секундами, которые выдавались между сменами партнёров, теми быстротекущими минутами, что появлялись между временем приёма очередной выпивки или понюшки кокаина. Музыка звучала без перерыва: одна запись сменялась другой, ритм и каденция не прерывались ни на мгновение.

Потом он увидел её снова. Ник Карран смотрел, как она танцует под какую-то мелодию. Её партнёрами были Рокси и чёрный атлет. Она находилась между ними, служа предметом внимания обоих. Было видно, что её захватывает не только музыка, но и вожделение, усиливавшее и без того неистовый танец.

Она обернулась, заметила его, но продолжала танцевать, наблюдая за ним взглядом, наполненным жадностью, голодом, возбуждением. Она поддразнивала его, всё плотнее и интимнее прижимаясь к своим партнёрам. Они зажали её своими великолепными телами, прижимаясь своими бёдрами к её.

Она принимала их благоговение как должное, но не сводила глаз с тела Ника, наблюдая за ним точно так же, как и в тот раз, когда он впервые попал в поле её зрения. Она покачивалась между своими партнёрами, соприкасаясь с ними, но играя своим телом для него одного.

Он почувствовал, как на него налетела волна желания. Внезапно вся атмосфера клуба проникла в его артерии, как вирус: его поглотил чистокровный, языческий гедонизм, так и витавший по замыслу создателей в этом заведении. Он оказался на танцплощадке, но уже не в качестве наблюдателя, а как непосредственный участник. Он, почти не сознавая, что делает, направился в её сторону и, пожирая Кэтрин глазами, остановился перед ней. Пульсировавшая в голове музыка теперь волновала его.

Кэтрин перестала танцевать и повернулась к нему, бросая ему своеобразный, присущий только ей одной, вызов. И этот вызов был принят. Он подошёл к ней и заключил женщину в объятия. И в них она, горячо и глубоко целуя его, растаяла.

Он положил свою руку на её шею, притянул к себе и поцеловал, глубоко проникая языком в её рот. Их тела крепко приникли друг к другу, будто прикованные. Его руки гуляли по её ягодицам, прижимая женщину к себе. Их бёдра тёрлись друг о друга. Теперь его горячие ладони проникли под её рубашку, поглаживая обнажённую кожу.

Она поцеловала его ухо и прошептала:

— Пойдём отсюда.

И они ушли, оставив Рокси, следившую за ними полными холодного бешенства ледяными голубыми глазами, на танцплощадке.

Глава четырнадцатая

Они расположились в спальной комнате её городского дома: два обнажённых тела, растянувшихся на огромной кровати из жёлтой латуни. Их пылкая близость отражалась в дюжинах зеркал во всей своей красе, представала в зеркалах на стене и потолке.

Он возлежал сверху, тяжело навалившись на неё. С каждым тяжёлым толчком бёдер его член глубоко погружался в неё. Язык Ника, как змея, переползал от её плеч к шее и дальше вниз к желобку меж грудей. Затем его губы обхватили её сосок и засосали его.