Основной инстинкт

Прошел час. Нику надоело сидеть не двигаясь. От нечего делать он вышел из машины и осмотрел дом. Конечно, в окна он ничего не увидел. Он открыл покореженный ящик для писем и нашел извещение, в котором прочел, что мадам (мистер) Хейзл Добкинс (или того, кто ныне проживает по этому адресу) ждет вознаграждение в миллион долларов! В извещении также содержалась рекомендация для мадам (мистера) Хейзл Добкинс немедленно заглянуть в конверт и получить информацию относительно оформления права на ценный бесплатный дар!

Имя на конверте ни о чем не сказало Нику. Было уже поздно, когда Кэтрин Трэмелл появилась из дома с хрупкой женщиной, которой на первый взгляд было лет шестьдесят пять, об остальном Нику приходилось только догадываться: скорее всего это была семейная старушенция — пожалуй, тетя или бабушка по материнской линии. Судя по возрасту она вполне могла приходиться Кэтрин Трэмелл родней, но та, казалось, вовсе не принадлежала к числу людей, которые уважают семейные узы.

Кэтрин Трэмелл села в «лотус» и отъехала от неказистого дома, направив «лотус» по дороге, бегущей по холмам в низину. Казалось, она никуда не спешила, по крайней мере, до тех пор, пока не достигла предместий Милл-Вэлли.

Она приближалась к светофору спокойно и степенно, как водитель с безупречным послужным списком. У перекрестка стояла всего одна машина в ожидании, когда сменятся огни. Когда Кэтрин подъехала к ней, мотор «лотуса» урчал, точно болотная рысь.

Но Кэтрин неожиданно дала полный газ, и автомобиль сорвался с места, устремившись в невообразимо узкое пространство между другой машиной и тротуаром. Кэтрин на полном ходу проскочила мимо, до смерти перепугав водителя, и резко повернула вправо к перекрестку как раз в то мгновение, когда зажегся зеленый свет.

Ник был позади нее и опоздал лишь на долю секунды. Местный водитель, обезумев от страха от соседства с накренившимся в бешеной гонке «лотусом», отпрянул в сторону, как ошалевшая лошадь. И стоял на тормозах, мешая движению.

Ник направил машину к Стинсону, чуть ли не уговаривая себя, что едет туда по делам службы. Он убеждал себя, будто выполняет наказы Уокера, будто в кои-то веки делает именно то, что требует от него начальство. Но в глубине души Нику была известна правда, которую он не хотел признавать: ему не терпелось снова увидеть Кэтрин Трэмелл.

* * *

Темный «лотус» стоял на подъездной аллее, мотор еще щелкал и тикал — машина остывала. Ник представил себе, как Кэтрин открывает верх мощного автомобиля и погоняет его по прибрежной дороге, будто это лихой скакун, а не мертвое изобретение человека из стали и резины; она мчится на нем по коротким участкам прямого пути, делает крутые виражи, включает понижающую передачу, дважды выжимает сцепление; мотор визжит, когда газ закачивается в цилиндры, точно животворная кровь.

Теперь наступила ночь, и Ник слышал, как бьются о берег буруны под домом Кэтрин Трэмелл, хотя они были недоступны его взору. В одном из верхних окон зажегся свет, и Кэтрин, как призрак, промелькнула в застекленной раме. Через мгновение она вновь подошла к окну и выглянула наружу. Ник метнулся в сторону, чтобы спрятаться от нее, хотя был уверен, что она заметила его, но она не отрывала глаз от темного моря, точно оно завораживало ее.

Кэтрин принялась медленно расстегивать кофту, скинула ее и постояла секунду-две с обнаженной грудью, точно изображение на картине. Затем она задернула занавеску, ее силуэт проступил слабой тенью на материи.

Ник Карран изо всех сил вглядывался в окно, широко открытыми, напряженными глазами, прибой шумел у него в ушах.

Затем свет в комнате погас, и он подумал, что Кэтрин нырнула одна в свою чистую постель.

* * *

Через час Ник вернулся в Сан-Франциско и склонился над экраном компьютера в затемненной, опустевшей служебной комнате. Его руки летали над клавиатурой. Он набрал следующее: Хейзл Добкинс, белая, пол женский, Альбион — авеню 145, Милл — Вэлли, затем нажал на кнопку «ввод» и стал ждать, пока электронные мозги переварят информацию.

Сначала компьютер прошелся по файлам, имеющимся в памяти полицейского управления Сан-Франциско, и выдал НОД — Никаких Отрицательных Данных.

— Дерьмо.

Ник еле слышно вздохнул, хотя и был не особенно удивлен. Хейзл Добкинс выглядела как безобидная бабуля, любящая кошек и обожающая печь пироги. Он почти не надеялся, что ее вызывали в полицию за нарушение правил стоянки автомобиля, что бы она там ни натворила прежде в своей жизни.

Машина терпеливо дожидалась команды Ника.

— Попробуем, черт побери, — проговорил он и набрал код данных архива преступлений, совершенных в штате Калифорния от Юкайи вплоть до самой Мексики. Он снова ввел данные: Хейзл Добкинс, подождал и получил свое. Компьютер мгновенно выдал информацию: Добкинс, Хейзл, К.: ничего существенного в настоящее время. Конечно, «ничего существенного в настоящее время» отнюдь не то же самое, что вовсе «ничего».