Основные течения в еврейской мистике

Как я уже сказал, учение о цимцуме играло необычайно важную роль в развитии лурианской мысли, и попытки сформулировать его делались постоянно. История развития этой идеи от эпохи Лурии до наших дней явила бы увлекательную картину развития самобытной еврейской мистической мысли [DXLII]. Здесь я ограничусь тем, что выделю ещё один аспект, который сам Лурия считал очень существенным. В одном тексте, чья подлинность не вызывает сомнения [DXLIII], Лурия утверждает, что субстанция Божественного Существа до того как произошёл цимцум, заключала в себе не только качества Любви и Милосердия, но и качество Божественной Строгости, Дин, или Суд, по определению каббалистов. Но Дин как таковой невозможно было распознать, ибо он как бы растворился в великой стихии сострадания Бога, словно щепотка соли в море, пользуясь сравнением Йосефа ибн Табула. В акте цимцума, однако, Дин кристаллизовался и обозначался со всей определённостью. Ибо в той же мере, в какой цимцум означает акт отрицания и ограничения, он есть также акт суда [277]. Следует, однако, помнить, что, с точки зрения каббалиста, Суд – это проведение границ и правильное определение вещей. Ибо, пользуясь словами Кордоверо, качество Суда заложено во всякой вещи, поскольку всё желает оставаться тем, что оно есть, то есть оставаться в своих границах [278]. Поэтому именно в существовании индивидуальных вещей мистическая категория Суда играет важную роль. Следовательно, если Мидраш утверждает, что в начале мир должен был основываться на качестве Строгого Суда, Дин, но видя, что этого недостаточно для существования вселенной, Бог добавил качество Милосердия, то последователь Лурии истолковывает это таким образом: первый акт, акт цимцума, посредством которого Бог определяет и тем самым ограничивает Себя, – это акт Дин, выявляющий корни этого качества во всём сущем, эти «корни Божественного Суда», беспорядочно смешанные с остатком Божественного света, сохраняющимся после первоначального возвращения в предвечное пространство, созданное актом цимцума. Затем второй луч света из сущности Эйн-Соф вносит порядок в хаос и приводит в движение мировой процесс, отделяет скрытые элементы и придаёт им новую форму [DXLIV]. При этом устанавливается взаимодействие между отливом и приливом, между принципом расширения и принципом сужения, называемыми каббалистами гитпагитут, поступательным движением, и гисталкут, возвратным движением [DXLV]. Как человеческий организм поддерживает свою жизнь посредством двойного процесса вдыхания и выдыхания и как одно немыслимо без другого, так и всё творение образует гигантский процесс Божественного вдоха и выдоха. Поэтому в сущности в более глубоком смысле, корень всего зла заключается уже латентно в акте цимцум.

В согласии с традицией Зогара, Лурия рассматривает космический процесс до определённого момента после цимцума в качестве процесса в самом Боге. Это учение всегда навлекало на своих последователей величайшие трудности. Такое предположение облегчалось для него его убеждением – уже мимолётно упомянутым, – в том, что след или остаток Божественного света – ршиму согласно его терминологии, – сохраняется в предвечном пространстве, созданном цимцумом, даже после удаления субстанции Эйн-Соф [279]. Он сравнивает ршиму с остатком масла или вина в бутылке, содержимое которой вылито [DXLVI]. Эта концепция даёт возможность попеременно акцентировать либо Божественную природу ршиму, либо то, что субстанция Эйн-Соф исчезла из него, другими словами, что то, что образуется в результате этого процесса, пребывает вне Бога. Остаётся только добавить, что некоторые, ещё более теистически настроенные каббалисты решили эту проблему вообще путём полного устранения идеи ршиму из своей системы.