Основные течения в еврейской мистике

Если бы, наконец, меня спросили, какую ценность я приписываю еврейской мистике, я ответил бы так: классическая еврейская теология, средневековая и современная, в лице таких своих представителей, как Саадия, Маймонид и Герман Коген, возложила на себя задачу формулирования антитезы пантеизму и мифологической теологии, т. е. доказательства их несостоятельности. В этих усилиях она не знала устали. Однако эти явления необходимо понять – это ещё не уводит от монотеизма; и после того, как их значение будет постигнуто, следует чётко определить то ускользающее нечто в них, которое может представлять ценность. Постановка этого вопроса является исторической заслугой каббалистов. Различные ответы, которые даются на него, могут быть какими угодно неудовлетворительными. Я меньше кого бы то ни было склонен отрицать то, что каббалисты часто сбивались с пути и брели по краю пропасти. Но несомненно и другое: они взялись за решение проблемы, самой постановки которой другие старались избегать, проблемы, имеющей огромное значение для еврейской теологии. Особые формы символической мысли, в которых нашла своё выражение фундаментальная позиция каббалы, могут значить мало или совсем ничего не значить в наших глазах, хотя даже в наши времена мы не можем подчас устоять перед их неодолимой притягательной силой. Но попытка обнаружить скрытую жизнь за внешними формами действительности и обнажить ту бездну, в которой раскрывается символическая природа всего сущего – эта попытка не менее важна для нас сегодня, чем для мистиков древности. Ибо до тех пор, пока природа и человек понимаются как Его творения – а это непременное условие высокоразвитой религиозной жизни,- поиск сокрытой жизни трансцендентного элемента в таком творении всегда будет одной из самых важных забот человеческой мысли.

Глава 2 Мистика Меркавы и еврейский гностицизм

Первый период развития еврейской мистики. Анонимный характер источников – Эзотеризм учителей Мишны – Мистика Престола. – Апокалиптика и мистика – Литература Хейхалот – Йордей Меркава и их сообщества – Условия посвящения – Экстатическое восхождение души и техники его достижения – Магические элементы – Опасности на пути восхождения – Бог – Святой Царь – Гимны мистики Меркавы – Шиур кома, Енох, Метатрон и Ягоэль. – Космический занавес – Следы гностической спекуляции об эонах – «Сефер йецира» – Теургия – Нравственная реинтерпретация Меркавы

1

Первая фаза в развитии еврейской мистики до её кристаллизации в средневековую каббалу является также самой продолжительной. Её литературные памятники прослеживаются на протяжении почти целого тысячелетия, с I века до н. э. по X век н. э., и в их числе до нас дошли некоторые ценные письменные документы. Несмотря на её продолжительность и вопреки неравномерному характеру исторического процесса, имеются все основания рассматривать её как единую, отличную от других, фазу. Между обликом ранней еврейской мистики и обликом средневековой каббалы существует различие, которое не смогло изгладить время. Я не намерен последовательно излагать в этой книге историю развития мистики на её различных этапах, от её зарождения в период Второго храма, до периода её постепенного упадка и отмирания. Поступать иначе – значило бы погрязнуть в ещё недостаточно выясненных исторических и филологических подробностях. Свою задачу я вижу в исследовании особой сферы религиозного опыта, нашедшей своё выражение в наиболее ценных документах этого времени. Поэтому я не намерен отводить много места гипотезам о корнях еврейской мистики и её связи с эллинско-восточным синкретизмом [23], как бы заманчиво это ни казалось. Я также не собираюсь рассматривать многие псевдо-эпиграфические и апокалипсические произведения наподобие эфиопской книги Еноха и 4-й книги Ездры, которые, бесспорно, содержат элементы еврейской мистики. Влияние, оказываемое этими книгами на дальнейшее развитие еврейской мистики, очевидно; но я в основном ограничусь анализом сочинений, которым в литературе о еврейской религиозной истории ещё не уделялось должного внимания.

При рассмотрении их мы сразу же сталкиваемся с тем печальным обстоятельством, что нам практически ничего не известно о представителях самого раннего организованного движения еврейских мистиков в позднеталмудический и послеталмудический периоды, то есть в эпоху, к которой относятся ценнейшие из сохранившихся документов. Подобно авторам библейских апокрифов и псевдоэпиграфов, они обычно скрывали свою индивидуальность за великими именами прошлого. Едва ли нам когда-либо удастся узнать, кем действительно были люди, впервые предпринявшие поддающуюся распознанию и описанию попытку окружить иудаизм нимбом мистического сияния.