Основы философии

Петрашевский в 1845 году объединил вокруг себя друзей-единомышленников, интересующихся общественными проблемами, общественными теориями, следящих за событиями в континентальной Европе, где накал общественных отношений приближал революции 1848–1850 годов. Для николаевской России подобные вопросы были крайне актуальны; вскоре общественные собрания из кабинета хозяина переместились в общую залу дома. Это было не организованное общество, а частное собрание по интересам, по типу московских салонов. Но здесь публика была более демократической: преобладали мелкий служивый люд, разночинцы, начинающие писатели и журналисты. По свидетельству современников, на «пятницы» Петрашевского, в зависимости от объявленной заранее темы обсуждения, порой собиралось до шестисот человек. Обсуждались в основном различные европейские социальные теории, особенно авторитетными были работы французских теоретиков «социализма» Сен-Симона и Шарля Фурье.

Приходящие на беседы имели отправную «точку» для разговора – выпущенный Петрашевским в 1845 году «Карманный словарь иностранных слов», безобидный по форме справочник, но могущий давать большую пищу для размышлений, если сравнивать прочитанное с российской действительностью. Авторитет «Словаря» был таков, что через год Петрашевский публикует его второе издание, более обширное и дополненное новыми словами, которые «подбрасывала» бурлящая Европа. В результате этот «Словарь» превратился в идейную платформу движения, каким он и фигурировал во время следствия по «делу Петрашевского».

О существовании общества полиция была хорошо проинформирована, но не трогала его до той поры, пока в Европе не началась революция и российская полиция приступила к «закручиванию гаек». Приходившая в Петербург французская газета Debas сделалась самым читаемым органом во всех домах и кофейнях. После того как Николай I в 1848 году помог Австро-венгерской монархии «успокоить» венгров, власти обратили внимание на внутреннего «врага»: весной 1849 года были задержаны все собравшиеся на очередную «пятницу». Многие, как случайно зашедшие, были отпущены, многие арестованы и преданы суду. Из проходивших по «делу Петрашевского» 21 человек (в том числе и посещавший «пятницы» молодой Ф. Достоевский, вина которого была в том, что он на одном из собраний прочитал для собравшихся письмо Белинского Гоголю) был приговорен к смертной казни. Но в действительности состоялся только задуманный властями «спектакль казни»: когда осужденные уже стояли на построенных для казни лесах с веревками на шее и ожидали вторичного зачтения приговора суда, им зачитали «Высочайшее помилование» о замене смертной казни каторгой.

В чем же общественное значение «публичного университета» Петрашевского? Во-первых, появление его «общества» свидетельствовало о том, что даже в самой столице Российской империи стало вызревать политическое и мировоззренческое свободомыслие; во-вторых, общество сосредоточивает свое внимание на социальной проблематике, поскольку российская действительность толкала общественное сознание именно на политические вопросы российской жизни, приступает к примериванию западных социальных теорий к российским условиям. Как показало следствие, петрашевцы рассматривали вопросы о допустимости свободомыслия. Из привлеченного к делу «Словаря» следовало, что для петрашевцев человек рассматривался как высшая ценность, а потому сохранение в России крепостничества – надругательство над природой человека, тогда как его назначение – проявить свое творчески-созидательное начало в мире.

Среди петрашевцев не было единомыслия по многим злободневным вопросам, особенно по отношению к российской действительности. Из-за этих расхождений внутри самого общества появляются своего рода «секции», близкие к социально-радикальным. Одним из таких отделений были собрания у А. Ханыкова, с которым сблизился студент словесного отделения Петербургского университета Н. Г. Чернышевский (1828–1889). Он родился и вырос в Саратове, в семье священнослужителя. После окончания семинарии, где за успехи в учебе ему прочили быть «светочем православия», он «прощается» с духовной карьерой и поступает в университет. По окончании его работает в Саратовской гимназии, но всего два года; снова возврат в Петербург, защищает диссертацию по искусству, активная работа в журнале «Современник». Написание основной работы «Антропологический принцип в философии», арест, «сидение» в Петропавловской крепости, спектакль «гражданской казни» (возведение на эшафот и перелом шпаги над головой), ссылка в Вилюй (под Иркутск), потом – в Астрахань. За год до смерти полиция разрешила ему вернуться в Саратов.