Основы флирта с обнаженным оборотнем (ЛП)

Я открыла папку и лишилась самообладания при виде обуглившегося черепа, навечно обнажившего зубы в безмолвном крике. Мои веки захлопнулись сами собой. Зрелище было в сто раз хуже всего, что только можно увидеть по телевизору, потому что я видела плоть, покрывавшую эти кости, смотрела в те обдолбанные глаза. Лишь гордость удержала меня в кресле, не дав согнуться над мусорной корзиной Базза и извергнуть в нее блинчики.

— Что с тобой, черт возьми? — заорал Базз, отпихнув папку Бренту. — Она что, мало натерпелась? Ей не надо видеть еще и это дерьмо!

— Я подумал, ей будет приятно узнать, что он канул в лету, — пожал плечами рядовой. Он выглядел слегка пристыженным, будто только сейчас допустил мысль, что Базз больше предан мне, чем коллеге-представителю правопорядка и собрату-мужчине.

— Каким образом это могло ей понравиться? Черт возьми, почему я первый раз об этом слышу? Я должен знать, если моим людям грозит опасность, Скотти. Проклятье, я представитель правоохранительных органов в этом городе, а меня не предупредили.

— Большинство баров не проявляет такого энтузиазма в защите официанток, — пробормотал Брент.

— Что ж, наш исключение, — парировал Базз, хлопнув ладонью по столу.

Кажется, до Брента дошло, что сейчас он разбудил в Баззе лихо.

— Слушай, он мертв. Твоя официантка в порядке. Все утрясется. Мы свяжемся с вами, когда личность трупа точно установят. А вам, мисс, не мешало бы быть более осторожной, когда поздно возвращаетесь с работы. Получше узнайте ваше окружение. Не ходите по темным переулкам в одиночку.

Я щелкнула зубами, так что челюсть заболела. По его словам выходило, что это моя ошибка, будто на подходящей, безопасной офисной работе я не пострадала бы.

— Я больше не работаю допоздна, — огрызнулась я. — И просто хочу забыть все это, притвориться, что ничего не происходило. Сообщите, если опознаете его, в противном случае я не желаю больше слышать ни о чем. Базз, спасибо, что поддержал. Я высоко ценю именно твою помощь.

Не дожидаясь, пока меня отпустят, я вышла из кабинета и весь оставшийся день пряталась на кухне, пытаясь прогнать образ Тига из головы. Как он стоял передо мной, ухмыляясь, когда я кричала. Как в неестественной позе уползал от волка, загоняя себя в тупик. Кровь из трех длинных порезов пропитала рубашку. Затем последовали плоды моего воображения. Грузовик, падающий в овраг. Мучительные вопли Тига в объятой пламенем кабине, распахнутый в предсмертном крике рот, лопнувшая и почерневшая кожа. Когда Эви увидела мою бледность, слишком яркий, лихорадочный блеск в глазах, то отправила домой, сказав, что вечером закроет кухню немного раньше.

Но даже с намертво запертой дверью, в удобной пижамке, с тремя чашками травяного чая «Баюшки-баю» в желудке я не могла успокоиться. Я заставила себя выползти на улицу, чтобы не хорониться в четырех стенах. Я сидела на крыльце, закутавшись в одеяло, и наблюдала за чернохвостым оленем, который вышел из леса и теперь уплетал хлебные корки, оставленные мной во дворе. Стараясь не шевелиться, чтобы не спугнуть его, я не сдержала чих, и олень сиганул за деревья. Так я просидела еще около часа, напряженно всматриваясь в кромку леса… зачем, собственно? Выглядывала своего мохнатого черного спасителя? Призрака сгоревшего Тига? Боялась ли я, что он каким-то образом избежал смерти в огне и явится за мной?

После выпечки, йоги и всякой ерунды по телевизору я забила на отдых и с маниакальной энергией стала дорабатывать новое меню. Я не спала всю ночь, ища нужные рецепты, просчитывала стоимость, планировала закупки.

Я свалилась с ног где-то в три часа ночи, поднялась на рассвете, наделала еще немного выпечки и пришла на работу раньше Эви, чтобы разместить новые блюда на кухне. Я предложила хозяйке традиционную домашнюю еду по разумным ценам: куриный суп с лапшой, тушеную говядину, мясной хлеб, гороховый пирог по секретному рецепту моей тетушки Шерри, цыпленок с клецками и, наконец, все виды бургеров и бутербродов. Расширенное десертное меню включало улучшенный яблочный пирог с изюмом, шахматки, мой сногсшибательный торт с кремом из яблочного повидла, банановый пудинг и шоколадные пирожные с шариком мороженого.

— Дай мне волю, Эви, и дел у нас будет больше, чем у одноногого на конкурсе пенделей, — пообещала я.

— О, как я тащусь от твоего благородного южного жаргона, — сказала Эви, беспокойно глядя на меня, напичканную суперкрепким кофеином и дерганную с выражением, которое я описала как настороженную озабоченность. — Я думала, твои сравнения ограничатся верандами и мятным джулепом.

— А как тебе это? Дел у нас будет больше, чем у однорукого карманника.

Эви поджала губы:

— Почему все твои метафоры на основе ампутаций?

— Понятия не имею.

Я пожала плечами.

— Ладно, долой потерянные конечности. Я уже давно хочу изменить меню, — призналась она, когда мы шептались под треск фритюрницы. — Но когда ты не кулинар, довольно сложно попытаться изменить приготовленное. Просто скажем Баззу, что Пит уронил все листы с меню в раковину, и мы должны распечатать новые.