Основы флирта с обнаженным оборотнем (ЛП)

— Полный придурок, — закончил он и взял мое лицо в ладони, глядя в мои глаза. — Когда я увидел тебя в первый раз, подумал, ты мне снилась. Не мог понять, то ли правда сон, то ли я видел тебя, пока был волком. Ночами я бегал вокруг твоего дома. Сначала, я думаю, все дело было в том, что ты подкармливаешь зверей, и охота всегда получалась удачной. А потом я стал запоминать некоторые детали. Как я уловил у дома твой запах, и сразу почувствовал себя тепло и спокойно. Мне хотелось лечь на твое крыльцо и уснуть. Я не мог заставить себя не приходить к тебе снова и снова. Вообще-то мне свойственна порывистость, я постоянно следую инстинктам, но все равно странно понимать, что каждую ночь инстинкт приводит меня к твоему дому, чтобы просто побыть с тобой рядом. Эта жажда была сильнее даже, чем зов вернуться домой к стае. Стало таким облегчением, что новая потребность пересилила старую, словно на протяжении нескольких лет в ушах звенело — и вдруг перестало. Я смог спать, по-настоящему спать, впервые с момента отъезда из дома. Я все чаще и чаще встречал тебя, будучи волком, и, наконец, осознал, что наутро всегда помню нашу встречу. Твоё лицо, запах, звук твоего голоса — все оставалось со мной и в человеческом воплощении. Ты неизменно со мной, ты никуда не исчезаешь.

— Но почему ты тогда так ужасно себя вёл со мной, даже после событий в переулке?

— К тому моменту я ещё не разобрался, не мог понять разницу между настоящими снами и снами волка. А когда… когда на тебя напали, твоё лицо, боль и страх, все это вросло в меня. Стоило мне закрыть глаза, я видел тебя. Настоящее мучение! Я тебя ненавидел за это и за то, какое влияние ты на меня имеешь.

— И все? В этом причина твоего скотского поведения на протяжении всего этого времени? Потому что я смущала твой волчий мозг?

— Нет. Пару последних лет я вёл себя, как последний ублюдок, со всеми, кроме Эви и Базза, так было легче. Не иметь друзей, привязанностей, которые ослабят меня, не брать на себя ответственность. Ты первый человек, который высказал мне неодобрение. Неоднократно.

— Так ты говоришь, если бы Уолт или Леонард назвали тебя в лицо придурком, ты бы сейчас с ними ел пасту после секса?

— Давай даже шутить на эту тему не будем, — вздрогнув, попросил он. — Самое смешное, что, даже когда я хотел перестать тебе грубить, не мог. Я мечтал вести себя доброжелательно, но, стоило открыть рот, и начиналась чертовщина.

— А тот факт, что именно в это время Алан умудрился со мной разговаривать, провоцируя твой инстинкт альфа-самца, защищающего свою территорию, никакого отношения к твоему неумению вести себя не имеет?

— Я думал, ты засыпаешь, — проворчал Купер.

— У меня случаются моменты просветления.

Глава 13 Нерушимые узы

Мне снился родительский дом, натянутый меж двух персиковых деревьев гамак во дворе. Я чувствовала, как теплое солнце насыщает кожу, слышала гудение пчел. Когда я была ребенком, отец нанизывал на ветки всякую «скульптурную» мелочь: зеркала, небольшие железяки — видимо, считал, что та поможет птицам гнездоваться. В действительности же, вся эта мишура лишь сбивала птиц с толку, но было приятно лежать под тем благоухающим зеленым навесом и созерцать эти блестяшки.

Я закрыла глаза, и картинка сменилась. Мы с Карой лежали на пляже. Наверное, это был один из многочисленных отпусков средь весенних каникул, куда ее семья приглашала и меня. Бирюзовые воды Мексиканского залива плескались у наших ног, в то время как мы зачитывались Кристофером Пайком в мягкой обложке и заглядывались на симпатичных парней.

— Он тебе подходит, знаешь ли, — голосом мудрого старца заметила Кара. В детстве она считала, что разница в шесть месяцев давала ей преимущество. Если бы события этого сна имели место в выпускных классах или на первых курсах колледжа, под «ним» она бы подразумевала любого из многих парней. И тут я обнаружила, что мне совершенно все равно. Просто хотелось, чтобы этот миг знакомой идиллии не заканчивался.

— Ты это говорила обо всех моих дружках, — напомнила я, зарываясь пальцами ног в прохладный, мокрый песок и подставляя лицо солнечным лучам.

— Он обещает стать любовью всей твоей жизни.

— И это ты тоже говорила обо всех моих дружках, Кара, — кивнула я. Потянувшись и похлопав ее по руке, я попутно поправила солнцезащитные очки.

— Знаешь, ты ведь сейчас дома, так? — спросила она. — Неважно, что случится, это твой дом.

Я открыла глаза и обнаружила, что мы находились на стоянке гриль-бара, сидели в моем старом «шеви», который любовно прозвали Ржавым ведром. Лакомились хот-догами с перцем чили и хрустящим жареным картофелем, задрав голые ноги на приборную панель с потрескавшейся искусственной кожей.

Такой странный сон.

— Теперь ты дома, — повторила Кара.

— Я в замешательстве.

— Ты очень долго была девушкой без дома, Мо. Пора перестать искать. Ты знаешь, где тебе положено быть. Когда придет беда, ты останешься. Всегда так было и будет, — произнесла она, не сводя глаз с моей картошки. — Доедать будешь?